Туманный Кот

Мэриэнелла, пожелавшая увидеть границу была разочарована, так как холмистая степь ничем не отличалась от такой же в Тартии. Правда, были некоторые различия в постройке домов: в Тартии, богатой лесами, строили деревянные дома, а в Райне – сборные, из глины и дерева, а крыши укрывали соломой. Показались несколько деревень, с побеленными стенами и жёлтыми крышами. Войско тут же рассыпалось и принялось грабить, а некоторые любопытные подожгли солому на крыше и любовались вспыхнувшими факелами. Мужчин тут же погнали к «сержантам», которые, с помощью палок, принялись делать из них солдат, а их жен потащили в сараи, где, заткнув рот ударом кулака, насиловали по несколько человек. Мэриэнелла восторженно смотрела на данное действие, повторяя пересохшими губами: «Revoluci'on!» — и Слепой с удивлением понял, что его подруге хочется самой поучаствовать данном действии. «Да она садистка!» — подумал Слепой и вспомнил, как Мэриэнелла с интересом рассматривала сазана в аквариуме и скармливала ему утят.

Оставленные деревни ещё дымились, когда первые отряды отправились дальше. Бойцам война понравилась, и они бодро шагали вперёд, выискивая острыми взглядами следующие жертвенные деревни, а ещё лучше, города. Когда карета объезжала какой-либо отряд, бойцы восторженно кричали: «Слава властелину!» — сопровождая крики выброшенными вверх палками. Данное действо тяготило Слепого, так как он хорошо знал тёмные стороны жизни, и прекрасно понимал, что любой проигрыш может обернуться его гибелью.

Чего не скажешь о Мэриэнелле, которая восторженно махала солдатам рукой. «Нужно будет отдать её сержантам, чтобы она на себе почувствовала, каково это – быть жертвой!» «Она обрадуется!» — сам себе ответил Слепой, и понял, что так и сделает, как только найдёт Секлецию.

Впереди показался какой-то город и Слепой захотел узнать его название, но потом передумал: «Какая разница!» — и дал команду наступать. Бойцы с улюлюканьем бросились вперёд, перегоняя друг друга, предвкушая очередную добычу и много женщин, отчего адреналин ударил в голову и они по-звериному закричали, пугая себя и жителей, скрывающихся за невысокими стенами. Жители города, видимо, предупреждённые сбежавшими крестьянами, закрывали деревянные ворота, а стену усеяли пики горожан, не собиравшихся запросто отдавать свою жизнь. Амброзио принялся палить из пушек и за стенами выросли грибы пыли, которые шапкой накрыли город.

Внезапно, из-за стен что-то полетело, и под ногами бойцов вспухла земля, подбрасывая их вверх, лишая рук, ног, а некоторым напрочь отрывая головы. Все впереди смешалось с пылью от взорвавшейся земли, которая облаком закрыла местное солнце, погрузив всё в серые сумерки. Две тёмные сущности носились по полю и калечили людей, а потом залетали в город, и то же самое делали там, умножая зло и доводя его до критической величины невозвратности. Ни защитникам города, ни нападавшим другого пути, чем уничтожить друг друга, не оставалось.

***

Бзын, переночевав на опушке, шагал по лесу без дороги, радуюсь дню, и думал, куда ему податься. По-хорошему, ему хотелось найти злосчастный люк, через который они попали на эту планету и вернуться домой, на Землю. Правда, существовала вероятность, что на этом люке придётся стоять всю вечность, так как Слепой когда-то говорил, что люк срабатывает, если и с той и другой его стороны находится человек.

«А куда же деваются те, кто попал на Землю?» — подумал Бзын и сам себе ответил: «Живут, припеваючи!» Кроме того, как говаривал Слепой, можно не вернуться в своё время, а попасть в какой-нибудь каменный век, где тебя слопают неандертальцы. Появившиеся с разных времён Лапа, Телеграф, Хосе и Амброзио красноречиво иллюстрировали данный факт. А Мэриэнелла, так вообще, из будущего. Уткнувшись взглядом в траву, Бзын ещё долго бы шагал вглубь леса, если бы не наткнулся взглядом на чьи-то чужие глаза.

Рыжий медведь мирно сидел на задних лапах в малиннике и спокойно обирал ветки, выискивая сочные, спелые ягоды и никак не ожидал кого-нибудь встретить. Первая его реакция оказалась такой же, как у Бзына – он опешил, а потом заревел во всё горло, так как нарушили его права и позарились на самое главное – его пищу. Когда медведь встал на ноги, то Бзын понял, что настала его последняя минута, так как от такого не убежишь – задерёт на ходу.

— Я не ем малину, — сообщил он медведю и тот удивлённо на него посмотрел. Бзын сделал несколько осторожных шагов в сторону, краем глаза замечая, что медведь снова опустился на задние лапы и сидел, как заторможенный. «Вот и ладненько!» — радостно подумал Бзын, удивляясь тому, что своим голосом очаровал медведя и тот не стал его кушать.

— Твоим голосом можно очаровать разве что ворону, — произнёс голос у него над ухом. Бзын подскочил, как подрезанный и крутанул головой, но никого не увидел. «Сам с собой говорю!» — подумал Бзын и припустил подальше от медведя и голоса.

— Куда спешим? — спросил голос и Бзын понял, что от внутреннего я не отвязаться.

— Куда глаза глядят, — сообщил он и сразу услышал ответ:

— Твои глаза смотрят в разные стороны.