Туманный… цикл!

Изнутри скручивал знакомый… Страх. Человеку мерещилось, будто тело сжали источавшие черную дымку кандалы. Развеивающееся от оков облако затмило привычный туман, отрезало пленника от внешнего мира. Хорошо. Странным образом ему не хотелось выбраться из пелены. Да. Беспросветный ореол не просто окутывал отшельника, он укрывал от слепящих красок, заполнял собою пустоту. Оставалось только… принять его. Видение растворилось, в отличие от общего мрака. Вместо борьбы пришло смирение, желание укутаться в темном покрывале, остаться в нем навек.

Циклы сменялись. Бросок противоборствующей силы потащил завесу от беглеца, пока не разбился о колонны позади него. Опомнившись, человек обернулся за порывом – и замер от изумления. Череда высоченных канатов тянулась от поверхности вверх. Бескрайний лес тросов колосился в небе. Небесный парус распустился миллионами нитей, что, скрутившись тысячами мостов, сползали на твердую поверхность. Порывы были бессильны. Изредка цепляя отдельных беглецов, они уносили их обратно к парусу, но нитям уже некуда было вплетаться. Освобожденные пленники ниспадали обратно.

Человек не верил своим глазам. Представшая картина пугала своей необратимостью. Мир стал другим. Лучшим. Тревога нарастала, но оставалась снаружи, вне его. Мрачный ореол опять собирался из глубин беглеца. Пелена заслоняла не только вид, но и раскрывшиеся вместе с ним эмоции. Будто из укрытия, он наблюдал за миром сквозь сереющие клубы. Я должен исправить… отдаленно до него донеслась тоска по небесному великолепию. Взгляд поднялся к расползавшемуся полотну и опустился обратно к линиям …сохранить воздушное чудо. Нет, это их желание. Искатель еще раз взглянул на опустевший небосвод. Они выбрали свободу. Нити сами спустились на поверхность, к нему. Желая того или нет, они подарили скитальцу последний шанс.

Человек бросился за ними вслед. Спасительные узлы вновь цеплялись к телу. Некоторые распускались, другие кололись, третьи держались. История повторялась, но на этот раз не беспокоила его. Переживания находились далеко, за пределами его защитного ореола.

Новые хозяева усыпали поверхность. Они сдавливали твердые формы и вонзались в мягкие, обвивали высокие и углублялись в тягучие. Большие сплетения поглощали меньшие. Сферы распирало до тех пор, пока они не упирались друг в друга и, в конечном итоге, срастались. Пришельцы меняли мир под себя. Они стали осушать жидкие вещества, разбивать твердые и развеивать газообразные. Сплетения достигали невообразимых размеров. Содрогаясь под собственным весом, монструозные конструкции, наконец, осыпались и начинали сцепляться опять. Мелькавшие пред глазами циклы вытянулись в полосу, что устремилась в бесконечность.

Человек самозабвенно катился с остальными, и окончательно растворился бы во мраке, если бы из глубин сознания не пробился вопрос: «ЗАЧЕМ?». Именно для этого, в тот же миг раздался ответ. За шальной мыслью пришло осознание беспросветной пустоты. Жить, чтобы жить – или жить, чтобы не умереть? Он видел эту тьму раньше… Любой из вариантов верен. …в другом, изначальном мире… Не слишком ли просто: быть, чтобы быть? …сражался с ней, побеждал! Что еще нужно? Цель. Стоило осознанию окрепнуть, как цикличная полоса схлопнулась. В тот же миг герой остановился.

Узлы оказались недостаточно сильными, чтобы утащить бойца против воли. Ближайшие нити были вырваны вместе с беглецом. Оставшиеся связи распались в падении. Человек остался наедине с собой. Сфера укатилась, не заметив потерь.

Решительность воителя пошатнулась. Страх сковал движения. Одиночество… в этот раз не оно пугало человека, а обступившая тело пелена. Некогда густой туман обратился черным. Он уже не просто скрывал пространство, а пожирал его. Знакомый мрак страшил героя, как и при первой встрече. Эта тьма являлась лишь легким отголоском изначальной бездны, но определенно была частью одной с ним сущности. Обратная сторона реальности. Абсолютная противоположность легкому, привычному этому миру туману. Плотная завеса сгущалась, скрывая и мир материи, и бескрайнее пространство над ним.

Резкий грохот раскатистым эхом пронесся по поверхности. Клубы были слишком темными, чтобы человек мог разглядеть в них даже самого себя, не говоря уже об источнике шума. Прогремела вторая волна. Пространство содрогнулось.