Туманы Айдарики

Я не понял тогда, она пыталась объяснить, но я наверное не просто не хотел понимать. Таким несущественным, таким глупым мне это казалось тогда.

Очень доходчиво мне все объяснил Джаш, после чего я долго ходил со сломанным носом и разбитой губой. Он сказал тогда, чтоб я и близко не подходил ни к Акнаре, ни к другим хайдарским девушкам. Чтоб выбирал бабу из своих, так и сказал… Еще сказал – свернет шею, без всяких разговоров.

Почему-то так и не свернул.

Мне предлагали вернуться. Меня звали в Аннумгун. Я так хотел уехать…

Но разве я мог?

Несмотря ни на что, она стала моей, иначе и быть не могло. Я твердо знал, что так будет, я так решил. Джаш всегда говорил – нужно верить, и идти вперед. Я верил и шел. Мы любили друг друга, а то, что все против нас – мне было плевать.

Мы прожили вместе уже почти двадцать семь лет. У нас родилось четверо сыновей и дочь, прекрасная, как ее мать. Все это время жизнь была проста и размеренна для меня, я и думать забыл о том, чтобы покинуть Айдарику, ставшую мне домом. Даже звон далеких войн переставал тревожить былые юношеские мечты, когда я смотрел как моя любимая стряпает на кухне пироги.

Наверное, я просто был счастлив здесь.

Но если бы я знал!

Если б знал, смог бы я запретить старшему сыну, Наиру, взять жену с той стороны? Смог бы я помешать младшему, Этане, уйти в пастухи к своему дяде?

Даже если бы знал, что бы я смог сделать?

Да.

По разные стороны. Война.

Скоро сюда придут аннумгунские корабли. А гордые хайдары снова встанут стеной, как один, на защиту своей земли. И Джаш. Джайаруш иту-Немейлаш ками-ит-Файхар, син-эке.

Очень боюсь, что и мои сыновья… Наир иту-Менкар, Этана иту-Менкар ками-Акургаль.

Наших на Айдарике – полторы сотни солдат, простых солдат, у которых как правило что-то не задалось, вроде меня. Нас отослали подальше, чтоб не мешали. Хайдаров – вдесятеро больше, пастухов. Вот таких же босых, прокопченных на солнце пастухов, командовавших войсками под каким-нибудь Элоем. Я только потом узнал – что здесь за пастухи. Я видел, как Джаш уезжал иногда на год-два, и возвращался с новыми шрамами. Не он один уезжал.

Все они знали, что так будет. Они ждали.

А Аннумгун не ждал, решив когда надо – просто прислать корабли. Мы здесь – так.

* * *

- Цыпа-цыпа-цыпа.

Сижу у реки, кормлю демонов свежей сладкой булкой. Они крутятся, удивленно поглядывая на меня бусинками глаз – вечер ведь, а я с угощением пришел. Надо с утра. Но они не отказываются. Рожки мохнатые, бока пятнистые… Тонкие желтые листочки несутся мимо.

Шаги за спиной.

Не хочу оборачиваться, не хочу знать.

- Менкар…

Джаш хочет что-то сказать, но у него не выходит, он тяжело пыхтит и садится рядом.

- Наши там… - пробует снова, но голос подводит.

Я не тороплю. Наверно, я и так все понимаю, мне не нужны его слова.

Ему тоже тяжело. Ему за пятьдесят, и седина в волосах. И он мой друг, уже много лет.

Но старый шамшер висит на боку. Я хорошо помню эту саблю, ее узкий клинок, ее удобную рукоять с темляком, ее ножны из черешни, покрытые мягкой кожей - однажды я держал ее в руках - такое сложно забыть. Она умеет лишь побеждать и не знает пощады в бою. Джаш готов. Джайаруш. Он воин. Нет, он – бог войны! Он победит, иначе и быть не может. А я…

Я хранитель маяка. Указывающий путь.

Я вздыхаю.

- Тебе лучше уехать, - в конце-концов говорит он. – Когда придут ваши корабли, я буду убивать каждого аннумгунца, что ступит на нашу землю.

- Я больше не аннумгунец, - говорю я.

- Ты хочешь перейти на нашу сторону?

Его глаза впиваются в меня, пронзая насквозь.

- Нет, - говорю я, - не хочу.

Глаза чуть теплеют.

- Это хорошо, - говорит он. – Иначе я бы перестал тебя уважать.

Я бы и сам перестал. Стар я для этого.

Тихо так. Небольшая заводь, вода словно зеркало, и облака в ней плывут так же неспешно, как и наверху. Вот еще тонкокрылая стрекоза пронеслась, едва не задев плечо.

Демоны осторожно поглядывают на меня с глубины.

- Твои сыновья с нами, - говорит Джаш, смотрит в сторону.

Я киваю. Я всегда знал, что так будет.

- Ты уедешь?

- Наверно уеду, - говорю я.

- Надо бы уехать, - говорю я.

Вздыхаю, оглядываюсь по сторонам.

- Нет, я останусь, - говорю наконец.

Джаш смотрит на меня, качает головой. Он, конечно, тоже это знал.

- Ну, как я уеду? У меня ведь дом, жена, дети… внуки уже… Куда мне уезжать?

Я бы уехал, если бы был один. Я бы уехал, будь у меня другая жена. Я уже немолодой, хромой хранитель маяка, меня бы отпустили. Зачем я им? И я бы вернулся домой.

Теперь не вернусь.

- Ты будешь стоять в стороне и смотреть, кто победит?

Вопрос? Усмешка?

Маленький тихий остров, совсем маленький и совсем тихий. Пусть бы так было всегда.

Пусть будет.

Ты же сам учил меня, син-эке – главное верить. Ты всегда верил в победу, и всегда побеждал врагов. И воины твои не знали страха, и рука твоя не знала усталости.

Я давно уже верю только в тишину и покой.

Тихо… осенний туман медленно подбирается к Айдарике. Иди скорей. Иди сюда.

Я встал тогда, пошел. Затушил маяк.

- Без маяка в тумане им не найти остров! – сказал громко. От всего сердца сказал. Я знал, что так будет.

Надо мной смеялись. Долго смеялись.