Туманы Авалона

«Вивиана говорила так, словно подобное на каждом шагу случается… или я просто-напросто наивна и незрела, раз не знаю таких вещей?

Я ни за что не засну, я не хочу видеть сны…»

Если она будет и дальше так ворочаться, она того и гляди разбудит Горлойса. А если она заплачет, Горлойс пожелает узнать, в чем дело. И что она ему ответит? Игрейна неслышно выскользнула из-под одеяла, как была, нагишом, завернулась в длинный плащ и уселась у догорающего очага. С какой стати, гадала она, глядя в огонь, мерлин Британии, жрец и друид, советник королей, Посланец богов, вздумал вмешиваться в жизнь какой-то там молодой женщины? А ежели на то пошло, что делает друид-жрец в качестве королевского советника при дворе заведомо христианском?

«А если я почитаю мерлина таким мудрым, почему не желаю исполнять его волю?»

Игрейна долго сидела так, неотрывно глядя на угасающие угли, пока глаза у нее не начали слипаться. Не вернуться ли в постель к Горлойсу, задумалась она, или лучше встать и заняться хозяйством, чтобы ненароком не заснуть и не увидеть обещанный мерлином сон?

Молодая женщина встала и беззвучно пересекла комнату, направляясь к выходу. В нынешнем своем состоянии она ничуть бы не удивилась, если бы, обернувшись, увидела, что тело ее по-прежнему сидит у очага, завернувшись в плащ. Отпирать задвижку Игрейна не стала — ни на двери спальни, ни на массивной двери парадного входа, — но прошла сквозь них, точно призрак.

Но, едва оказавшись снаружи, она увидела, что дворик дома Горлойсова дружинника исчез, будто его и не было. Игрейна стояла на бескрайней равнине, перед кольцом огромных стоячих камней, чуть тронутых светом зари… нет, это не встающее солнце, это на западе бушует пламя, и все небо объято огнем.

Там, на западе, некогда находились утраченные земли Ис и Лионесс и великий остров Атлас-Аламесиос, или Атлантида, позабытое морское королевство. Там и впрямь некогда полыхал великий пожар: гора раскололась надвое, и за одну ночь погибли сотни тысяч мужей, жен и малых детей.

— Но жрецы знают, — раздался голос рядом с нею. — Последние сто лет они возводят здесь, на равнине, звездный храм, дабы не потерять счет временам года и следить за затмениями луны и солнца. Здешнему люду о таких вещах ничего не ведомо, но они знают, что мы мудры — мы, жрецы и жрицы из-за моря, — и будут строить для нас, как и доселе…

Нимало не удивившись, Игрейна подняла взгляд. Рядом с нею высилась фигура в синем плаще, и, хотя лицо мужчины казалось совсем иным, а голову венчала странная высокая прическа и корона в виде сплетенных змей, и золотые змеи обвивали его руки до самых плеч — браслеты или торквесы, — глаза его были глазами Утера Пендрагона.

Над высоким открытым плато — там, где кольцо камней, воздвигнутое на каменном основании, дожидалось солнца — дул холодный ветер. Во плоти Игрейне еще не доводилось видеть храм Солнца на равнине Солсбери, ибо друиды его избегали. Кто, вопрошали они, станет поклоняться Богам в храме, выстроенном руками человека? Так что они совершали свои обряды в рощах, посаженных руками Богов. Но еще девочкой Игрейна слышала от Вивианы о храме и о том, как точно произведены расчеты и вычисления с помощью искусств, забытых ныне, так что даже те, кто не посвящен в тайны жрецов, может определить наступление затмений и проследить движение звезд и смену времен года.

Игрейна знала, что стоящий рядом с нею Утер — да полно, Утер ли этот высокий муж в одеждах жреческого ордена, погребенного под волною много веков назад вместе с землею, что ныне стала легендой? — глядит на запад, на пламенеющее небо.

— Итак, наконец все сбылось, как и было предсказано, — проговорил он, обнимая молодую женщину за плечи. — А мне все не верилось, Моргана.

На мгновение Игрейна, супруга Горлойса, удивилась: с какой стати этот мужчина называет ее именем дочери; однако, едва успев мысленно задаться этим вопросом, она уже знала, что «Моргана» — это не имя, но титул жрицы и означает всего лишь «женщина из-за моря» в религии, которую даже мерлин Британии счел бы легендой и отголоском легенды.

Игрейна услышала собственный голос, прозвучавший словно помимо ее воли:

— Вот и мне казалось невозможным, что Лионесс, и Ахтаррат, и Рута падут и сгинут бесследно, точно их и не было. Как думаешь, правда ли, что Боги карают Атлантиду за их грехи?