Туманы Эвернесса

Дербник не посмотрел вниз, но продолжал держать свой клюв по направлению к далекому горизонту.

— Я очень хотел бы, чтобы мне было разрешено ответить на этот вопрос. Я знаю ответ, но не имею права говорить.

Под ними лежали странные земли и моря, а на востоке встала полная бледная луна. Такой луны Луговой Мышонок не видел никогда.

Далеко-далеко, там, где закат окрасил в розовое длинные ряды облаков, долина Лугового Мышонка разрешила ему увидеть себя, увидеть Сумеречную Башню, поднимавшуюся высоко вверх, золотые минареты, ставшие пурпурными, розовыми и красными, и садящийся огненный шар между ними. Несмотря на расстояние, острые ушки Мышонка услышали слабые намеки на песню о Часах и Сезонах, мелодии флейты и лютни и звон цимбал, которые приветствовали опускающееся солнце.

— О, мне пришла в голову одна мысль, — сказал Луговой Мышонок. — Нет ли способа вернуть и вам ваше старое имя, пока я буду искать имя Принцессы?

Дербник не посмотрел вниз, но поглядел своими жестокими глазами на закат.

— И на этот вопрос я очень хотел бы ответить, но мне запрещено.

Луговой Мышонок немного подумал.

— Хорошо, я попытаюсь найти его, если буду поблизости.

— Ты очень добр, — мрачно ответил Дербник.

2 Черный Ангел Возмездия

Эмили медленно пробудилась, в ее заторможенном сознании все еще плавали ночные кошмары — сын, держащий в руке огонь, склонился над ней, потом появился другой человек…

Память медленно возвращалась. Ее сын, Гален Уэйлок, уже несколько месяцев находился в коме. Доктора потеряли надежду. Но потом, неожиданно, он проснулся. Но его глаза… Они стали странными: темными и гипнотизирующими. А голос стал похож на голос из другого мира, нечеловеческого и магического.

Гален вернулся к жизни, но внутри него сидел кто-то другой, странный древний призрак из Темных Веков. Человек со странными знаниями, странными силами — почему не использовать старое слово? — варлок.

Однако Варлок служил темной силе, чему-то такому, чего он боялся и ненавидел, но опасался не подчиниться, чему-то такому, о чем мир забыл или его заставили забыть. Он коротко рассказал об этой силе своим миньонам, пока Эмили лежала парализованная у его ног. Черный Город, который называется Ахерон, поднимается из бездны, сказал Варлок; а когда он поднимется, все покроет темнота. Из парализованных губ Эмили вырвался тихий придушенный крик, потому что она уже слышала слово «Ахерон» раньше: в ночных кошмарах сын рассказывал ей о нем. Варлок, мрачно взглянув вниз, сделал самый простой жест рукой и прошептал слово силы: Эмили почувствовала удушающее давление на мозг и провалилась в сон.

Ей снился темный город глубоко под волнами: здания без окон, семь башен, сделанные из несокрушимого металла, тянутся вверх в бессолнечную бездну, бледные прозрачные рыбы носятся среди башен и домов, немые бесформенные спруты, достигшие гигантских размеров, медленно проплывают над навесными башнями и воротами, по их бледной коже пробегают искорки света, глаза горят как лампы.

Из города поднимались приглушенные рыдания, и она с ужасом поняла, что это голос Лемюэля, отца ее бывшего мужа, странного старого человека, который жил один в одиноком доме на побережье. Лемюэль звал ее, предостерегал от кого-то или чего-то. Но от чего?

Воспоминание исчезло. Осталось только острое чувство охватившего ее ужаса.

Это был только сон. А сейчас она проснулась. Или нет?

Полностью изнеможенная, она поглядела кругом. Она лежала там, куда бросил ее этот страшный человек, принявший облик ее сына, на ковре перед камином. В доме было еще темно, но первые лучи рассвета уже просачивались через покрытые туманом верхние ветки росших снаружи деревьев.

Руки и ноги по-прежнему окоченели и не двигались, но Эмили ощущала в них слабое покалывание, похоже они медленно оживали.

Он услышала храп, шедший из холла, и узнала его: Уил, муж; несколько лет она слышала его храп чуть ли не каждую ночь.

Однажды Питер, ее первый муж, вернулся из свой очередной поездки за море раненым и неспособным стоять или ходить, и Эмили вновь вышла замуж, потому что это было практично. Ведь избавиться от жизни сиделки при инвалиде, это практично, не так ли? И отослать Галена жить с Лемюэлем тоже было практично. Старик, хотя и немного странный, был богат и мог оплатить образование внука.

К тому же, Небеса знают, Уил, ее второй муж, с трудом выносил Галена. И ясно показывал это.