Туманы Эвернесса

— Занимался техникой запоминания, и когда просыпался, помнил все.

— Почему?

— Он стражник. Страж. Если мир ночных кошмаров попробует напасть на наш мир, он, предполагается, должен отбить атаку. Вот и все секреты.

— Он рассказал их вам?

— Я его мать. Неужели вы думаете, что я могу не знать его секреты?

— Не хочет ли Азраил управлять особняком, то есть управлять входом и выходом из мира снов? — Человек в черном не стал ждать ответа и подошел телефону. Он вынул из складок плаща какой-то электронный инструмент и подсоединил к розетке. Потом заговорил в микрофон, установленный на телефоне. — Бербанк! Я хочу знать последние десять номеров, набранные на этом телефоне. Сейчас я посылаю сигнал.

Он передвинул рычажок на своем устройстве, потом сказал:

— Немедленно пришлите все возможную информацию, касающуюся этого адреса, а также дома номер четырнадцать по проселочной дороге АА, округ Сагадахок, штат Мэн, также известного как Особняк Эвернесс. Вышлите файлом в бронированный лимузин. Конец связи. — Он убрал свое устройство и повернулся к двери, как если бы собирался уйти.

— Они уже ушли, — остановила его Эмили.

Фигура опять повернулась к ней. Эмили не могла видеть его лицо, потому что он превратился в темный силуэт на фоне тусклого красного света, падавшего из окна за ним. Но из-под полей шляпы сверкали две красные точки: глаза, в которых отражался рассвет.

Быть может он только думал, что является человеком. Эмили невольно спросила себя, как долго это существо находилось в мире снов, что такое окружение может сделать с личностью, во что он превратился.

— Объясните, — приказал холодный голос.

— Сейчас рассвет. Силы ночи отступают. Что бы Варлок не хотел от дома, он или уже получил, или ушел обратно в тени. Ночная магия не работает при свете дня. Мой сын рассказывал мне об этом. Я не очень-то верила его рассказам, но слушала.

— Что Азраил хочет найти в доме?

— Ключ. Серебряный ключ.

— Что он открывает?

— Не знаю. Что-то, что нужно держать закрытым. Семья Питера всегда охраняла его. Хотела бы я знать, поменял ли Питер свою точку зрения? Раньше он никогда не верил во все это. Не мог ли он отправиться в особняк и ввязаться в сражение? Тогда они схватили его. Но они же не убьют его, верно? Он же калека, спаси его Бог! Они не могут убить его!

Темная фигура не ответила.

— А мой сын? Он действительно мертв?

— Есть те, кто считают меня мертвым, но я жив, — сказал мужчина в черном. — Не отчаивайтесь. Мир — намного более странное место, чем кажется на первый взгляд, в нем есть множество тайных местечек. Тем не менее законы логики не могут измениться. Если Азраил — призрак! — способен действовать, двигаться и думать, это означает, что смерть не конец бытия.

— Если смерть не конец, значит вы не можете убить его, — с горечью сказала Эмили. — Он Варлок. Вы не в состоянии победить его.

— Мэм, я не собираюсь подходить к нему и стрелять в голову, — с еле заметной холодной усмешкой ответил голос.

— Нет способа бороться с ним. Никакая человеческая сила не может его коснуться. Вы не видели его глаза. Глядят с лица моего маленького мальчика! Я не могу двигаться! Он это сделал. Ему стоит только посмотреть на вас.

— Он не увидит меня.

— Как же тогда вы собираетесь с ним бороться? Вы не в состоянии!

— Зло всегда побеждает само себя. Во вселенной есть сила, выборочная амнезия, которая ненавидит магию и пытается скрыть ее от человека. Туман. Застилает человеческий разум. Любой человек, на которого Варлок наложил заклятие, оказывается в тумане, и там, в тумане, я набираю своих сторонников: моя организация становится тем больше, чем дальше проникает сила Варлока. Когда наступит нужный момент, мы, забытые люди, выйдем из тумана и ударим.

Он поднял руку в черной перчатке и поднес ее к глазами Эмили, загадочный камень в кольце запульсировал и засверкал красным, розовым и алым цветами.

— Всмотрись в горящий глаз моего огненного опала. Погляди в его недосягаемую глубину! Это цвета восходящего Солнца, приближающегося дня. Твое оцепенение не более чем иллюзия; твои руки и ноги полны силы и энергии! Когда ты проснешься, ты поймешь, что гипнотическое заклинание закончилось с неожиданностью сна.

И она действительно проснулась, зевая и потягиваясь на полу.

— О, благодарю вас, — начала она и остановились. В комнате никого не было, кроме нее. Она моргнула и потерла голову. «Странно. Я могла бы поклясться, что только что говорила с кем-то… но это был сон. Должен быть сон…?» Из-за странного разговора в ее памяти все было туманным и смутным.

Но когда, несколькими секундами позже, она разбудила Уила, и тот рассказал, что прошлым вечером едва не спрыгнул с обрыва в водохранилище, Эмили начала собирать чемоданы.

Меньше чем четверть часа они уже были в машине и неслись по дороге. Уил все еще спорил.

— Куда же мы поедем? — кричал он. — Это сумасшествие!

— В отпуск, — оборвала она его. — Куда угодно. Мы решим, когда приедем в аэропорт.

— Это сумасшествие!