Туманы замка Бро

Милдрет успела прочитать вслух лишь половину письма, когда Грегори отобрал у неё листок и сам быстро пробежал глазами до конца.

Затем швырнул его в огонь и рассмеялся – немного наигранно, как показалось Милдрет.

– Грегори, – сказала та задумчиво, – ты же к ней не пойдёшь?

– Конечно, нет, – Грегори улыбнулся, подошёл к сидевшей за столом Милдрет вплотную и поцеловал в висок. – У меня есть более важные дела.

– Например? – Милдрет приподняла бровь и чуть повернула к нему лицо.

– Например… – протянул Грегори, и рука его скользнула к животу Милдрет, силясь нащупать брешь в складках одежды. – Впрочем, – он вдруг стал серьёзным, – у нас и правда есть дела.

Он замолк, подбирая слова и решаясь наконец произнести вслух то, о чём думал уже давно.

– Милдрет, нам нужен яд.

– Что? – Милдрет поперхнулась вином, которое едва поднесла к губам.

Грегори обошёл стол кругом и, присев на корточки по другую сторону, внимательно посмотрел ей в глаза.

– Понимаю, тебе трудно это принять. Но Генрих не… не отправится на покой сам. И если бы мы решились на это с самого начала, то многого могли бы избежать.

Милдрет опустила глаза, вглядываясь в кубок с вином. Кубок, который, как почти что всё, что было в этой комнате, они привезли из замка Лиддел. Кубок, который был одним из многих свидетельств того, что она предала свой народ.

– А ты уверен, что твой дядя Джон не будет претендовать на власть в замке? – спросила она.

Грегори на секунду поджал губы.

– Не уверен, – признал он. – Но я никогда не смогу ему доверять. Его сыновья, скорее всего, выступят на моей стороне. И я думаю, что мог бы обещать им замок в Шотландии. Им или их отцу. Тогда им нечего будет со мной делить.

Милдрет медленно кивнула.

– А ты не думал уехать туда сам? – осторожно спросила она.

Грегори покачал головой.

– Никогда. Это мой дом. И он будет принадлежать мне.

Милдрет вздохнула и подняла на него глаза.

– Хорошо, что требуется от меня?

– Мы сделаем это весной. До тех пор одному из нас нужно будет встретиться с Грюнвальдом и Корбеном и всё обсудить. А затем ты отправишься в деревню – не в нашу, а в любую другую, но только подальше от нас. Найдёшь алхимика и купишь у него яд, который потом привезёшь сюда.

Милдрет медленно кивнула.

– Ты сказал – один из нас должен будет поговорить с твоими кузенами? – уточнила она.

Грегори поджал губы и уставился в огонь.

– Я не хочу писать им письмо. Ведь кто-то же предал меня.

– И что ты предлагаешь? Устный разговор ещё опасней, его могут подслушать, а могут за тобой проследить.

– Могут, – согласился Грегори, – потому я и думал о том, чтобы послать к ним тебя.

– За мной так же, как и за тобой, наверняка следят.

– Да, – Грегори кивнул. – Нам мог бы помочь кто-то, кого не подозревают в сговоре со мной. И в то же время этот человек должен питать ненависть к сэру Генриху. Такую же, какую испытываю я.

Наступила тишина, только негромко потрескивал в очаге огонь.

Грегори поймал руку Милдрет и, прижав к губам, поднял на неё глаза.

– Езжай завтра, Милдрет. А что делать с кузенами – я придумаю сам.

Глава 42

Милдрет уехала следующим вечером – как и приказал Грегори.

Грегори смотрел ей вслед, пока силуэт посланницы не растаял в ночной темноте, а затем сел за стол и принялся писать ответное письмо. Он просил прощения за то, что не предупредил заранее, и извещал о том, что намеревается посетить свою наречённую на следующий вечер.

Письмо было передано через охрану, потому что Грегори не опасался, что его могут прочитать. Напротив, он хотел, чтобы сэр Генрих узнал об этом визите.

Следующим вечером Грегори расчесал волосы – что оказалось весьма неудобно делать в отсутствие Милдрет – достал из сундука праздничную тунику и, подвязав ее поясом, который потребовал у сэра Генриха перед турниром, вышел во двор.

Охрана не протестовала против его прогулок уже давно. Не вызвало его появление во дворе удивления и у слуг – по крайней мере, вслух никто ничего не сказал.

Ласе уже несколько месяцев как не ночевала вместе со всеми в донжоне – когда стало ясно, что девушка остаётся в замке надолго, сэр Генрих приказал оборудовать одну из сторожевых башен для её нужд. Удобным оказалось такое расположение и для Грегори, который поставил охрану у дверей.

Теперь он кивнул подозрительно покосившимся на него рыцарям – люди сэра Артура наметившуюся отсрочку и женитьбу Грегори не одобряли – и прошёл внутрь.

Ласе сидела на подушках в окружении служанок и вышивала в свете лучины. Служанка, устроившаяся у самого огня и пытавшаяся читать вслух в темноте, замолкла на полуслове, когда открылась дверь, и тут же Ласе тоже подняла глаза. Никогда раньше Грегори не замечал, насколько синие у неё глаза.

Ласе улыбнулась и кивнула – на взгляд Грегори, куда более покорно, чем если бы этот кивок был искренним.

– Принесите свечи, – приказал он служанкам. Те обернулись к Ласе.

– Выполняйте, что говорит господин, – с улыбкой произнесла Ласе и, отложив вышивание в сторону, поднялась. – Я тебя ждала.

– Дождалась, – Грегори проследил, как служанки исчезают в дверях, и занял место одной из них у окна.