Туманы замка Бро

На секунду Грегори впился жёстким поцелуем в её губы – но уже в следующее мгновение спустился ниже, изучая ртом едва приоткрытые в вороте туники ключицы.

– Милдрет… – выдохнул он и принялся искать кончики ремня, поддерживавшего тунику девушки на животе.

Милдрет судорожно шарила по его спине, но, заметив, что руки Грегори не справляются, принялась помогать, и, наконец, они вместе избавились от пояса, а затем стянули через голову и саму тунику, и рубаху, оказавшуюся под ней. Милдрет растерянно замерла, не зная, что делать теперь, но Грегори тут же поймал её руки и уложил себе на живот, приказывая раздеть и его. Тело Милдрет – обнажённое, хрупкое, натянутое как струна – было перед ним, и Грегори больше не мог терпеть. Он принялся покрывать поцелуями острые плечи и оторвался лишь на миг – когда Милдрет стягивала одежду с него самого, а едва та оказалась на земле, резко прижался к девушке, необычайно остро ощутив жар тела, которое давно уже казалось ему родным, но до сих пор оставалось далёким и неприступным.

Какое-то время они стояли так. Милдрет тоже принялась целовать его плечи. Руки обоих скользили по обнажённым телам, но больше они не делали ничего, лишь плотно вжимались друг в друга бёдрами. Каждый силился ощутить тело другого каждой клеточкой своего.

Грегори опомнился первым. Он поймал в ладони ягодицы Милдрет, ещё обтянутые тонким льном, и крепко сжал. Милдрет выгнулась, подаваясь навстречу, и громко застонала. Чуть отстранившись, Грегори перехватил её безумный, затуманенный желанием взгляд.

– Хочешь меня? – спросил он, склонившись к самому уху Милдрет. Та прогнулась ещё сильнее и коротко выдохнула:

– Да…

Грегори стянул с неё остатки одежды и, толкнув на шкуры, стал медленно раздеваться сам. Он любовался гибким телом, распростёртым перед ним, но и силился отсрочить самый последний момент. Сердце билось как бешеное. Вот она, Милдрет, была перед ним. Полностью открыта. Оставался последний шаг – но что дальше делать, Грегори не знал.

Наконец покончив с одеждой, он опустился на колени перед Милдрет и развёл её ноги в стороны. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, и Грегори замер, разглядывая доверчиво раскрывшееся ему тело. Всё это было неправильно – Грегори чувствовал, что не может взять Милдрет так же легко, как сделал бы это с дочкой мельника или кем-то ещё.

Он склонился над Милдрет и принялся целовать её грудь. Грегори ловил губами розовые соски один за другим, от чего Милдрет стонала и прогибалась под ним. Она билась в руках Грегори взбесившейся птицей, силилась притянуть того ближе к себе, но, кажется, тоже ничего не понимала.

Наконец Милдрет просто поймала плоть Грегори в ладонь, и теперь уже тот прогнулся, обнаружив, что эта рука на самом чувствительном месте сводит его с ума, даря ощущения, которые он никогда не смог бы доставить себе сам.

Милдрет стремительно задвигала ладонью, и Грегори, взяв с неё пример, тоже проник пальцами ей между ног и стал двигаться в такт.

Животы были тесно прижаты друг к другу, едва оставляя несколько дюймов для движений, но никто не замечал неудобства.

Грегори прекратил целовать Милдрет и теперь просто смотрел ей в глаза, краем взгляда замечая, как та судорожно облизывает губы и кусает их.

– Грегори… – шептала она.

Этот шёпот заставил Грегори излиться первым. Он последний раз толкнулся Милдрет в кулак и, на секунду прикрыв глаза, в изнеможении впился поцелуем в искусанные губы. Он сам задвигался быстрее, почти инстинктивно помогая себе бёдрами, продолжая толкаться в ногу Милдрет обмякшей плотью, пока та не выгнулась в последний раз и не затихла расслабленно, прикрыв глаза.

Руки её теперь крепко сжимались на спине Грегори, будто Милдрет боялась, что тот захочет уйти, но ничто на свете не заставило бы в эти минуты Грегори отстраниться хотя бы на дюйм.

Оба ощущали, как мучительно мало получили только что. Грегори хотел ворваться в Милдрет, проникнуть в самую глубь. Но оба понимали, что позволить себе больше им нельзя, и сейчас даже от этого немногого им было нестерпимо хорошо.

По приезде в замок их в самом деле ожидал пир.

Генрих был мрачен как туча – Милдрет, не отходившая от Грегори ни на шаг, наблюдала это, стоя у юноши за плечом. Каждую секунду она была готова к тому, что Грегори стиснет её руку так же, как это было, когда к нему подошли кузены перед турниром, но Грегори оставался спокоен и был даже, кажется, немного зол.

– Приветствую, наместник, – едва ли не с порога бросил он.

Гости, уже сидевшие за столом, замолкли, и все до одного посмотрели на него.

Сэр Генрих стиснул руку, лежащую на столе, в кулак.

– Приветствую, сэр Грегори, – холодно произнёс он.

Грегори, направившийся в зал, едва миновал ворота замка, не снимая плаща и не отстёгивая меча, теперь прошёл в центр залы и остановился, глядя на него сверху вниз. Три десятка вновь посвящённых рыцарей толпились за его спиной.

– Ты, видимо, уже начал праздновать мой триумф?

– Само собой, – Генрих немного расслабился и обвёл залу рукой, – мы ждали тебя.