Тупая езда

— Тебе придется за ней поехать. Я не могу, у меня здесь маленькая, она всю ночь не спала из-за поноса.

— Ясно… она в порядке?

— Да, но вонь жуткая, и это никак не заканчивается. Я ее уже три раза переодевала, засранку эдакую.

— Я имею в виду мою маму, — говорит Терри.

— Они не сказали ни да ни нет. Тебе придется поехать и посмотреть самому, потому что я не могу оставить Кейси Линн.

— Ясно…

Терри вешает трубку. Он снова смотрит вниз и впервые цепенеет от ужаса. Его рука — он не чувствует свою руку, которая лежит на ограждении. Он смотрит на нее; она кажется розово-синей и такой же холодной, каким было лицо Алека в той глыбе льда. Усталость растекается по телу, как смертельный яд, и Терри понимает: он слишком слаб, чтобы перелезть обратно. Второй рукой он засовывает телефон в карман своей куртки «Норт-фейс». Он коченеет от холода и чувствует, что падает…

И он правда падает…

Но только на несколько сантиметров. Каким-то образом ему удалось перевалиться через парапет обратно на дорожку. Он издает крик и чувствует, как ветер жалит его в тех местах, где по лицу катятся соленые слезы. Смерть напугала его. Но то, что он ее обманул, оказалось куда мучительнее и оставило его без сил. И, как по сигналу, он чувствует спазм в паху.

— Почему это со мной происходит? Все, чего я хочу… все, чего я, сука, хочу… — кричит он неумолимому ветру, который несется вдоль русла черной реки, — ВСЕ, ЧЕГО Я ХОЧУ, — ЭТО тупая, сука, ЕЗДа!

Он машинально бредет по мосту, видит, как его онемевшая рука открывает дверцу такси. Все в том же состоянии он на автопилоте едет в Королевскую больницу. И только поток теплого воздуха из открывшихся автоматических дверей заставляет его почувствовать, что он все еще на этом свете.

Элис оступилась и упала, ей сделали рентген, но, кроме ссадин и воспаления, ничего не обнаружили. Терри подвозит ее до дома в полной тишине. Его мать, с головой ушедшая в свой собственный мир страданий и боли, кажется, только к концу поездки замечает, что с ее сыном случилось что-то серьезное.

— Ты сам-то в порядке?

— Да, все хорошо, — отвечает он убитым голосом, от которого Элис пробирает дрожь.

Она пытается заставить его подняться к ней домой, но Терри отказывается и уезжает к себе, после чего большую часть вечера сидит с телефоном, прокручивая номера и решая, кому же позвонить. Потом раздается звонок. Он смотрит на имя и смеется: СУИЦИДНИЦА СЭЛ. Могли бы нырнуть вместе. Настоящая романтика! Он нажимает на красную кнопку, чтобы прекратить вызов. Затем идет в кровать и проваливается в беспокойный, неприятный сон.

Терри просыпается еще более уставшим, из окна сочится анемичный свет, будильник на телефоне заливается резкой мелодией, которую он на своей памяти не устанавливал. Ему совсем не хочется на прием к врачу. Жалкое, мокрое утро, и, хотя на дворе еще май, Шотландия уже практически потеряла всякую надежду хоть на какое-то лето.

В кабинете рядом с доктором Моиром сидит еще какой-то мужик, и это первое, что выводит Терри из себя. В отличие от специалиста по кардиологии, который держался напряженно, этот выглядит как персонаж с дурной репутацией: в коричневом костюме, с небрежной светлой челкой и длинным рябым лицом. Терри кажется, что он тоже может быть каким-нибудь «специалистом». В комнате царит зловещая атмосфера. Интересно, думает Терри, насколько, сука, еще хуже все может стать?

Доктор Моир откашливается:

— У меня ужасные новости, мистер Лоусон.

Терри чувствует, как из него выжимают последние жизненные соки. Он проклинает Донну, которая помешала ему на мосту. Теперь точно пора достать несколько грамм кокоса, снять симпатичный номер в отеле, позвать кого-нибудь, нюхнуть и трахаться до потери пульса.

— Да? И что на это раз? — спрашивает он устало, теперь окончательно сломленный.

— Такого с нами не происходило ни разу… по крайней мере, в этом отделении, — осторожно начинает Моир с таким видом, как будто напрягает все силы, чтобы не взорваться.

Терри смотрит на мужика в костюме, который, наоборот, демонстративно выдвигает вперед подбородок, смотрит на запинающегося Моира и просит его продолжать.

— Судя по всему, у нас два Терренса Лоусона…

У Терри отваливается челюсть. Как-будто все мышцы его вдруг взяли и порвались.

— То есть…

— Да, — говорит Моир, его губы складываются в натянутую улыбку, но глаза переполнены тревогой, — у вас нет проблем с сердцем.

Терри ощущает себя так, как будто у него начался приход после дозы чистейшего MDMA, и в то же время как будто его насадили на огромный елдак. Шок, восторг и негодование закручиваются внутри него, словно конфликтующие турбулентные потоки.

— У вас очень крепкое здоровье, — продолжает Моир. — Уровень холестерина мог бы быть и поменьше, но в целом…

— Я, БЛЯДЬ, В ПОРЯДКЕ! — провозглашает Терри, а затем хватает ртом воздух. — Я… я все это время был в порядке!

Моир начинает непроизвольно моргать.

— Да, это так. Похоже, в нашей базе данных произошел сбой и система перепутала двух разных Терренсов Лоусонов.

Терри откидывается в кресле, голова у него идет кругом. Затем его глаза сужаются до узких щелочек.