Тупая езда

У Ронни на табло сплошное довольство, я ничего ему не говорю, но знаю, в чем причина. Все из-за ебли, и я лично знаком с тем драматургом из Портобелло, с той несостоявшейся ныряльщицей, которая прочищает ему трубы. Только лучше бы они не шухерились за моей спиной, как чертовы дети: мне не важно, кто кого ебет. По этой части я никогда никому не завидовал, правда, должен признать, теперь я завидую каждому. Мы стоим у выхода на посадку, и он говорит:

— Я хочу, чтобы ты тренировался каждый день. Мы должны будем показать все, на что способны, если хотим уделать этих шведских говнюков.

— Датских.

— Неважно, викинги — они и есть викинги. Не забудь позвонить этому жирному, ленивому говнюку Иэну Ренвику, и смотри, чтобы он по первой же твоей команде вставал на задние лапы. Ему хорошо платят за твои тренировки!

— Заметано, — говорю я, а потом добавляю: — Гольф и правда помогает мне выбросить из головы всю эту трахомудию.

— Трахомудию… еще одно из твоих словечек, обозначающих киску, верно? Понабрался у тебя всякого.

— Схватываешь на лету, приятель.

Ронни посмеивается.

— Ну, я подарил тебе гольф, так что мы квиты. Мне было так одиноко после того, как от меня ушла Сапфира, — говорит он. — Чертовски нервное было время. Если бы меня застукали папарацци, то мой договор о расторжении брака… ну, думаю, ты знаешь.

— Нашел кому рассказывать. Пока за тебя не взялись сраные алиментщики, считай, что ты еще ничего не видел, чувак, — говорю я. — Значит, Суицидница Сэл так тебе и не позвонила?

Ронни пожимает плечами и говорит:

— Не-а. Видимо, нам со старушкой Оккупай не суждено быть вместе, — улыбается он.

У него неплохо получается изображать каменное лицо и ясный взгляд, но рожа слегка покраснела, значит гонит, верный знак. Как будто мне есть дело до того, что они спят, — я же сам, сука, их свел. Забавно, что даже те, от кого этого совсем не ожидаешь, могут устроить настоящий детский сад, как только дело дойдет до шпили-вили.

— Ладно, Терри, береги себя и не забывай думать о гольфе, а не о кис… трахомудиях. — Ронни хлопает меня по плечу, разворачивается и идет к выходу на посадку.

Легко ему говорить, придурку, когда сам он трахает мою пташку! Но я смотрю, как он уходит, и мне все равно становится одиноко. Если бы кто-то сказал мне, что единственным человеком, который сможет меня понять, будет какой-то богатенький америкашка с телика, я бы ответил на это, что они, сука, рехнулись.

Когда я выезжаю с парковки, уже начинает темнеть, я машу рукой Культяпке Джеку, он только что высадил пассажира и ждет, чтобы подобрать кого-нибудь у терминала прибытия. Он буквально сверлит взглядом частников, которые ждут на своей парковке! На кольцевой развязке плотно, и на этот раз действительно из-за чертовых трамваев. Сука, мне правда нужен новый партнер для гольфа. Я набираю номер этого потного Иэна Ренвика, но у него сразу же включается автоответчик. Я не оставляю сообщения, не так уж он мне и нужен.

Через Корсторфин не проехать, потому что на Сент-Джон-роуд встал какой-то дальнобой, поэтому я срезаю через свои старые угодья: Брумхауз и Саутон-Мейнс. Мне грустно думать, что едва ли я узнаю кого-то из тех, кто теперь ходит по улицам, где я вырос, все отсюда съехали. Я пробираюсь через Горджи, здесь пробки еще хуже, — видимо, что-то случилось. Движение встало, поэтому я решаю позвонить Джейсону, узнать, не хочет ли он погонять со мной мяч по полю.

— Ты? В гольф? Ха-ха-ха… это ты-то играешь в гольф? Не гони!

— Да, и я этому рад, вообще-то. Сейчас это единственное, что меня поддерживает.

— Прости, Тер… пап, но ты сам настроил меня против этой игры. Никогда в жизни не возьму в руки клюшку. Позвони Донне, она составит тебе компанию.

— Донне? Ты прикалываешься!

— Она встречалась с парнем, профессиональным игроком из какого-то клуба в Норт-Берике. У них ничего не вышло, потому что он был женат. Такой, уже в возрасте, водил ее за нос какое-то время.

Только, сука, не говори мне…

— Ясно…

— Это тот парень, который как-то раз лидировал в Открытом чемпионате. Ренвик.

Ах ты, сука, грязный, старый, потный ублюдок…

У меня нахрен перехватывает дыхание.

— Ты же не думаешь, что он приходится отц…

— Нет, по времени не совпадает…

Слава яйцам.

— Наверное, предложу ей, — крякаю я в трубку.

Впрочем, мне-то что, — по крайней мере, у этого придурка есть бабки. А из какого-нибудь тупицы с района алиментщики нихера не вытрясут… пиздец, кто бы говорил; браконьер, ставший лесником, не иначе…

— Она будет рада. Передавай ей привет.

— Передам. Чао, Джейс.

Пока я думаю о том, что Джейсон, который приходится Донне всего лишь единокровным братом, помогал ей чаще, чем я, до меня доходит, что кэб, сука, ползет, а не едет. На дороге выставлено заграждение, и все машины едут по одной полосе. В небо вздымаются клубы дыма.

Ну, пиздец…