Тупик

Заказала чашку горячего шоколада. Я тоже перенесла шок, как Бледсоу, и нуждалась в горячем напитке с сахаром. Шоколад был довольно паршивым — порошок и вода, но зато горячий и сладкий. Мои онемевшие пальцы немного согрелись.

Я заказала еще чашку, а заодно гамбургер и жареную картошку. Инстинкт подсказал мне, что при таких обстоятельствах калории пойдут мне только на пользу. Я прижала горячую чашку к своему ледяному лбу.

Итак, Мэттингли уже смылся и едет назад, в Чикаго. Мчится по шоссе на автомобиле. Но возможен и другой вариант: его дожидается частный самолет в местном аэропорту.

Я жадно проглотила неаппетитный гамбургер — жесткий кусок жирного мяса. Надо бы позвонить лейтенанту Мэллори и попросить его установить слежку за Мэттингли, когда тот вернется в Чикаго. Не могу же я бегать за этим негодяем по всему городу.

Доев картошку, я отправилась на поиски телефона-автомата. Возле смотровой башни был автомат, но перед ним выстроилась очередь из восьми человек, и я пошла дальше. Следующий нашелся лишь через три квартала, возле прогоравшего отеля. Я позвонила в аэропорт. У них был только один рейс в Чикаго, вылет — через два часа. Я забронировала место и позвонила в таксопарк, заказала машину, чтобы меня отвезли к самолету.

Солт-Сент-Мари еще меньше, чем Тандер-Бей. Местный аэропорт состоял из ангара и потрепанного непогодой домика. На взлетном поле стояло несколько частных самолетиков — «сессна» и что-то подобное. Ничего похожего на пассажирский лайнер я не увидела. Людей тоже не обнаружила. Минут десять я бродила по полю и в конце концов нашла мужчину, лежавшего на земле под маленьким самолетом.

— Мне нужен самолет до Чикаго! — крикнула я.

Мужчина неохотно высунулся из-под самолета, вытер грязной рукой и без того чумазое лицо и ответил:

— Отсюда самолеты в Чикаго не летают. Здесь стоит только несколько частных машин.

— Но я только что звонила, забронировала место.

Он покачал головой:

— Пассажирский аэропорт в двадцати милях отсюда. Надо ехать на машине.

У меня опустились руки. Как преодолеть эти проклятые двадцать миль?

— А телефон у вас тут есть, чтобы я могла вызвать такси? — вздохнула я.

Мужчина махнул рукой в сторону пропыленного строения и полез обратно под самолет.

Тут мне в голову пришла идея.

— Скажите, а Мартин Бледсоу держит свой самолет здесь или в другом месте?

Мужчина взглянул на меня:

— Вообще-то да, но Кэппи улетел минут двадцать назад.

— Кэппи?

— Да, пилот Бледсоу. Явился какой-то тип, сказал, что Бледсоу велел доставить его в Чикаго.

Я слишком устала, чтобы испытывать сильные эмоции. Удивление, потрясение, ярость — все чувства отошли куда-то на задний план.

— Человек с ярко-рыжими волосами? Шрам на левой щеке? Механик почесал в затылке:

— Шрама я не заметил, а шевелюра у него действительно рыжая.

Оказывается, Кэппи ждал этого человека — Бледсоу позвонил по телефону накануне вечером и предупредил о пассажире. Больше механик ничего не знал — лишь то, что Кэппи полетел в Чикаго. Погода над озером Мичиган ясная. Часам к шести они прибудут на место. И с этим он окончательно скрылся под самолетом.

Пошатываясь, я добрела до телефона. Это был допотопный аппарат из черной пластмассы, каких давно уже не производят. К счастью, в таксопарке обещали прислать за мной машину.

Я села на землю возле ангара — держаться на ногах уже не было сил. Безумно клонило в сон. Интересно, что будет, если я опоздаю на самолет, лениво подумала я.

Ждать пришлось долго. Я задремала и проснулась лишь тогда, когда услышала звук клаксона. Пока ехали в аэропорт, я снова уснула. В международный аэропорт округа Чиппева мы прибыли за десять минут до отлета. Я оказалась еще в одном крошечном аэропорту, где дружелюбный, пузатый кассир продал мне билет и проводил меня и еще двух пассажиров на борт турбовинтового самолета.

Я думала, что в самолете сразу усну, но мысли не давали мне покоя. Три раза мы садились в каких-то маленьких мичиганских городках. Я вынесла бесконечный полет с пассивностью, возможной только в послешоковом состоянии. Зачем Бледсоу взорвал свой собственный корабль? Какие еще задания выполнял для него Мэттингли? Бледсоу сам предложил мне порыться в его финансовых документах. Это означает, что подлинная отчетность спрятана в надежном месте, а для детективов и налоговой инспекции подготовлена липа. Вместе с тем Бледсоу был явно потрясен, когда «Люселла» взорвалась. Такой серый цвет лица не подделаешь. Возможно, он планировал лишь слегка повредить свой корабль, чтобы получить деньги по страховке и расплатиться с долгами. Бледсоу вовсе не хотел, чтобы предмет его гордости был разнесен на куски, но Мэттингли установил не ту взрывчатку. А может быть, переборщил с зарядом — так или иначе, превысил свои полномочия.

Зачем же Бледсоу предложил мне отправиться на самолете в Чикаго, если собирался отправить на нем Мэттингли? Очевидно, знал, что я не сумею воспользоваться его предложением. Или рассчитывал, что взрыв будет незначительный и он сумеет улететь в Чикаго. Но как в этом случае он объяснил бы мое присутствие своему сообщнику?