Тупик либерализма

Что касается финансового состояния Германии на исходе Первой мировой войны, то его, в своей первой речи на заседании Национальной ассамблеи обрисовал, ставший в июне 1919 г. новым министром финансов, М. Эрцбергер. В своем выступлении Эрцбергер отметил, что военные расходы Германии за Первую мировую составили 160 млрд. марок[24]. Эти расходы были покрыты за счет: долгосрочного военного займа (die Kriegsanleihe) на сумму более 98 млрд. марок; краткосрочных государственных облигаций — на 47 млрд.; оставшееся за счет налогов^{129}.

Более 90% взносов по облигациям военного займа, на сумму около 23 млрд. марок, поступило от «маленьких людей»[25]. На долю оставшихся 10% приходились остальные 75 млрд. марок, не говоря о краткосрочных заимствованиях. 5% подписчиков обеспечили поступление более половины всей суммы займа^{130}. Погашение госдолга означало ежегодную выплату госбюджетом частным кредиторам около 10 млрд. марок.

В период между первыми кварталами 1919–1920 гг. покрытие военного долга и процентов по нему осуществлялось за счет инфляционного финансирования. На выплаты шло до 30% общих расходов рейха (или 60% всех денег (наличными и в чеках), созданных в Германии за это время)^{131}. Марка по отношению к доллару за это время упала в цене почти в 20 раз. Продолжение подобной политики грозило похоронить германскую экономику[26]. Американский экономист А. Веблен рекомендовал Германии безусловное списание государственного долга в целом, а вырученные деньги предлагал направить на восстановление экономики^{132}.

Между тем М. Эрцбергер был сторонником жесткого выполнения репарационных и долговых обязательств. Он призвал затянуть пояса и «выполнить условия договора, какими бы ужасными они не были»^{133}. Он предложил радикально пересмотреть основы налоговой политики и обложить высокими налогами прибыль богатых собственников. Налоги Эрцбергера: двойной налог на военные прибыли (т.е. на собственность и доход); большой налог на наследство; налог на роскошь (на потребление); и главный сбор — Reichsnotopfer («пожертвования на экстренные нужды рейха»)[27]. Новые директивы были подкреплены подзаконными актами, призванными блокировать бегство капиталов^{134}.

Однако эти акты не смогли остановить капиталы, бегущие от «свирепых» налогов Эрцбергера[28]. Уже «в конце 1919 г. газета «Neue Zrcher Zeitung» опубликовала сведения, что из страны «сбежало» 3,5 млрд. марок^{135}. С другой стороны удар наносил К. Гельфрейх, один из столпов консерватизма, бывший имперский вице-канцлер и министр финансов в годы войны, который обвинил Эрцбергера в коррупции, обмане и незаконном вмешательстве в политику и в дела частного бизнеса, оформив свои обвинения в виде брошюры «Долой Эрцбергера». Правые и нацистские газеты пылко поддержали обвинения, левые молчали. Гутенберг назвал «социальные мероприятия» «предателя Эрцбергера», подписавшего Версальский договор, «экспроприацией среднего класса»^{136}.

Эрцбергер выдвинул встречное обвинение в клевете. Судебный процесс начался в январе 1920 г. В это время на Эрцбергера было совершено первое покушение, однако на этот раз ему повезло и министр отделался легким ранением.

Суду не удалось найти никакого криминала в действиях Эрцбергера, Гельфрейх был найден «виновным в клевете и предъявлении фальшивых обвинений»; незначительность штрафа, который ему был назначен судьи объяснили тем, что «Гельфрейх сумел доказать истинность своих обвинений». Т.е. обвинения Гельфрейха были признаны не беспочвенными, но лишь чрезмерными. Эрцбергер, в свою очередь, был вынужден уйти в отставку^{137}.

Суд вынес вердикт 12 марта 1920 г. на следующий день начался мятеж Каппа-Лютвица. К 1921 г. правые заблокировали в рейхстаге все законопроекты Эрцбергера^{138}. Сам Эрцбергер был убит в августе 1921 г.

За 1920–1922 г. богатые немцы обналичили свою половину сертификатов военного займа. Другая половина оставалась на руках мелких инвесторов, которые держались за них до конца^{139}. При этом уровень инфляции в Германии был близок к нулевому, несмотря на 15% дефицит госбюджета.

Правительство покрывало большую часть дефицита за счет выпуска 5%-ных долговых обязательств, которые считались «надежными» и активно приобретались иностранцами. Так, только в период между 1919 и 1921 гг. иностранцы приобрели более 40% немецкой ликвидности (наличности и банковских чеков)^{140}. Всего до стабилизации валюты Германия смогла выручить 7,5 млрд. золотых марок от продажи бумажных марок^{141}. Эти долговые обязательства являлись не чем иным, как одним из вариантов отсроченной инфляции. Достаточно было малейшего толчка, чтобы плотина, сдерживавшая инфляцию, рухнула. Последней каплей стала выплата репараций и французское вторжение в Рур, когда началось массовое обналичивание ценных бумаг^{142}. Марка рухнула.