Тупики на раздолье. Юмористический эротический роман

Принимая участие в странном и необязательном диалоге, он бегло рассказал модной старушенции, как однажды в деревне Кумакино, где гостил маленький Абран, его тётя Таисия Матвеевна Оконкина вывесила на шесте, в своём дворе, полосатый и основательно дырявую матрасовку для просушки, в результате чего едва не получила массу существенных неприятностей.

Тогда уже не милиционер, а полицейский, пожилой участковый уполномоченный, старший лейтенант Коробов предупредил хозяйку дома и участка, что если гражданка Оконкина в считанные секунды не снимет с шеста флаг иностранного и не очень дружественного государства, то будет чувствительно оштрафована и предана всенародному порицанию в социальных сетях.

Но откуда же Таисия Матвеевна могла знать, что долгое время почивала на флаге зарубежной страны? Оказывается, именно красные полосы и дырки на внешней оболочке матраса и заставили Коробова проявить некоторую суровость и непримиримость.

– Так и оно и есть, – сказала экстравагантная старуха, собираясь уходить, – вы не показались мне, юный мужчина, коренным жителем Зауралья, а таковым и являетесь, в полном объёме. Ваши опрометчивые сравнения флага Великой и самой демократичной страны в мире с матрасом… А ведь поначалу я даже была рада полной возможности видеть вас, мой дорогой и славный мальчик Маугли. Вы не отыскали в своём уме сказать мне что-нибудь доброе.

– Я не Маугли, – возмутился молодой Кадабракин, – и зовут меня Абран… Абран Плюсович. А вот вы отправляете малышку голой на улицу да ещё с флагом…

– Моя девочка появилась в обнажённом виде и с флагом Европы на людях в знак протеста против всего того, что здесь существует. Но я решила отыскать её, чтобы тоже раздеться и присоединится… к моей девочке.

– Вы, Симона Лазаревна, – от удивления глаза Абрана едва не выкатились на асфальт, – решили… того раздеться и перепугать население этого славного микрорайона? В чём же перед вами виноваты люди?

– Во всём! А протестовать имеется необходимость под флагом Европы и в раздетом состоянии! Такой вот организованный протест очень стремительно перетечёт в митинг.

– Мне жаль вашу маленькую девочку малышку… Вы впутываете ребёнка…

– Но я доложу вам, что она хоть и малышка, но одновременна уже и взросленькая. Ей три недели тому назад исполнилось тридцать шесть с половиной лет.

Старуха встала со скамейки, плюнула себе под ноги и яростно и демонстративно растёрла плевок подошвой импортной туфли, украшенной замысловатой фурнитурой из жёлтого металла. Она гордо отправилась в соседний сквер, чтобы отыскать свою «малышку» и присоединится к ней.

Посидев ещё несколько минут под тенистыми кронами лип и частично успокоившись, Абран решил отправиться на железнодорожный вокзал. Правда, времени было ещё море, но ничего он погуляет в одиночестве и в ожидании там, на лоне природы. Но только поднялся со скамейки, как в сквер ворвалось небольшое скопление народа, человек сто, окруженных несколькими десятками вооружённых до зубов омоновцев, как водится в специальных трикотажных масках с прорезями для глаз, с автоматами, в бронежилетах…

В самом центре, размахивая голубым со звёздочками флагом Европы в припрыжку бежала к памятнику какого-то культурного деятеля былых времён абсолютно голая, худосочная женщина. Она протестовала.

Абрану показалось, что омоновцы вот-вот схватят несчастную и далеко не симпатичную угловатую женщину и торжественно повезут в свои апартаменты для дальнейших разборок. Но он ошибся. Протестующая дама с голой задницей и всем остальным, не выпуская из цепких рук, голубого флага, она пробилась сквозь толпу и присела рядом с Кадабракиным. При этом она крепко обняла его за шею и почти мужским басом прорычала:

– Не подходить! Один шаг в мою сторону – и я перегрызу себе, а потом и этому юноше горло.

Омоновцы, на всякий случай, остановились, а вместе с ними и все протестующие, мучительно соображая, каким образом можно совершить такое действие злодеяние.

– Пусть перегрызает! – сказал тучный омоновец, – я понял, это её спонсор из Канады Нестор Кручко.

– Я никакой не спонсор, – Абран отпихнул от себя голозадую даму, – я просто кормил в этом сквере голубей! У меня есть и свидетели!

– Зашифровались гады, – сказал второй омоновец,– в свидетели даже птиц записывают.

Надо подождать!

– Имей в виду, кормилец, голубей, – крикнул Абрану тучный омоновец, – если ты сейчас мне вывихнешь руку, то получишь реальный срок отбывания на специальной зоне продолжительностью до пяти лет! Предлагаю сдаться и сдать оружие и наркотики!

Ситуация была не только экстремальной, но и почти безвыходной. Но даже невезучему молодому Кадабракину, чья жизнь состояла из сплошных тупиков и капканов, выставленных на его тропах и дорогах, тоже иногда, один раз в полтора года, но везло. Именно, такой фарт, то есть удача, навестил его и сейчас.