— Какое тебе до нее дело? Она все равно тебя презирает. Ей будет лучше, если ты исчезнешь из ее жизни. Она получит страховку, а ты найдешь себе другую женщину, которая по-настоящему полюбит тебя.
Кэти положила руку Питеру на плечо.
— Я сама позабочусь о нем.
Питер накрыл ее руку ладонью.
— В таком случае ты тоже дура! — закричал Банниш. — Твой муж — ничтожество и навсегда останется ничтожеством! Уж я постараюсь…
Питер встал.
— Думаю, тебе не удастся нам больше навредить. Любому из нас. — Он посмотрел на друзей. — Как считаешь. Экс? Что скажешь, Стив?
Стюарт задумчиво склонил голову, разгладил двумя пальцами усы и сдержанно улыбнулся:
— Ты прав.
Дельмарио сидел какой-то обалделый. Внезапно лицо его просветлело, и он хлопнул себя по лбу.
— Ах ты, Брюсик-Кролик… Ты ж небось не сможешь украсть идеи, которые я еще не родил… По крайней мере на этой временной кривой. — Стив облегченно хохотнул, подошел к шахматам и остановил часы. — Шах и мат! — объявил он. — Шах и мат!!!
Примерно две недели спустя Кэти негромко стукнула утром в дверь кабинета.
— Секундочку! — крикнул Питер. Допечатав фразу, он отключил пишущую машинку и крутанулся на винтовом стуле. — Входи!
Кэти открыла дверь и с улыбкой сообщила:
— Я приготовила на ленч тунцовый салат. Если, конечно, ты проголодаешься настолько, что соблаговолишь оторвать свой зад… Как продвигается?
— Неплохо. Если так пойдет и дальше, сегодня закончу вторую главу. — Тут он заметил в руке у жены газету. — Что-нибудь интересное?
Она протянула газету, сложенную полосой некрологов вверх. Питер прочитал:
«Вчера в своем особняке в Колорадо обнаружен мертвым электронный магнат Брюс Банниш. Тело опутывали провода с датчиками, подсоединенные к аппарату неизвестного назначения, который, по-видимому, и убил своего владельца электрическим током».
Он вздохнул.
— Как ты считаешь, Банниш решил снова?.. — спросила Кэти.
Питер отложил некролог.
— Скотина. Несчастный выродок. Он так и не понял.
— Чего?
Питер погладил ее руку.
— Он опять выбрал тупиковый вариант.
Известие о гибели Банниша навело Питера Нортона на невеселые мысли, но после ленча он вернулся за письменный стол и вскоре обо всем забыл.