Тупо в синем и в кедах

– А что, – Агния поддержала нас с Мистером Гослином, – ну, например, я писала письма, открывала человеку душу. А человек этот меня предает, еще когда мои следы не остыли и когда я еще несу в своей бессмертной душе легкость, чистоту откровений, добрых разговоров, совместных счастливых поступков и теплых искренних прощальных слов. И ведь мои откровения в этих письмах никому никогда не доставляли неприятностей или неудобств, а только добавляли миру любви и смеха, а он или она взяли и – на всеобщее посмешище и обсуждение…

Агния распалилась, ой, почувствовала я, что она не только о публикации писем после смерти, а и о сплетнях при жизни… И все – Кузя, Дима, Мистер Гослин – кинулись ее утешать и обнимать.

А я тихонько ушла к себе и попала глазами в одно-единственное письмо, где любимый писатель Н. написал, что плачет. «Все гангстеры слезливы», – так он написал.

И я почему-то заплакала. Наверное, я гангстер.

#run_down #выдохлась

Посмотрела новостную ленту из-за Диминого плеча. Большая группа нарядных каких-то позапрошловековых бородатых насупленных попов освящали боевую ракету. Не космическую, что тоже очень странно, а боевую. Гигантскую. Которая, если шваркнет в такой город, как наш, здесь никого и ничего не останется. Ты тоже это видишь? – хотела я спросить Диму, но промолчала. Слишком много наш Дима курит.

#bombshell #гром_среди_ясного_неба

Читали Мистеру Гослину «Тома Сойера». Веселая, умная и добрая книга. А между тем в семье у Клеменсов жил мальчик, который спал на кухне, на полу, готовил завтрак, носил воду, убирал. Мальчик был рабом. И для доброго чуткого гениального Марка Твена это было в порядке вещей. Как?! Говорить Мистеру Гослину сейчас? Или потом, когда он будет перечитывать, он поймет сам?

#the_last_of_the_mohicans #new_language

Вика пригласила меня на свой день рождения. Сначала в боулинг, потом в ресторан. В гостях были такие же одинаковые гордые нарядные красавицы и крутые одинаково стриженные, одинаково одетые, как манекены с одной витрины, пацики. Наконец я увидела того самого художника и музыканта, с которым встречается Вика. Встречается, если это можно так назвать, по его настоянию всего только раз в неделю. Обнаружилось, что Вика встречается с последним из могикан. Тем самым индейцем в дредах, который играл на летающей тарелке по имени ханг в торговом центре. У него какое-то космическое имя – Илай. На именинах он сидел отрешенный, иногда поднимал глаза и с недоумением разглядывал компанию. Именно с тем самым ощущением, которое часто накрывает меня: «Что я тут делаю!» Глаза у него желтые и прозрачные, как у марсиан Рэя Брэдбери. Когда ему было интересно или смешно, внутри в них загорались фонарики, и тогда глаза искрились и сияли. Интересно ему было один раз, когда я сказала про шампанское, что «второй раз их пью». И он ответил: «Ты с шампанским на “вы”?» И добавил: «Довлатов». И все вокруг услужливо закивали: «А-а-а…» И второй раз, когда Викин папа подал реплику невпопад: «Чехов – это глыба». Илай откинул голову и захохотал. А Вика обиделась. Они оба – Вика и могиканин – вышли из-за стола и ушли ссориться. Вика вернулась одна и сидела надутая, пока ее отец не преподнес ей большую коробку с подарками от семьи. И все стояли вокруг этой коробки и смотрели. Вика разорвала красивую упаковку, из коробки вылетели шары, потом из вороха серпантина Вика принялась доставать всякие коробочки и сумочки. Ни капли не смущаясь, Вика разворачивала пакеты: телефон, белье, духи… И все – известные дорогие бренды, дома мод и прочее… Мне стало обидно за трехтомник Довлатова, который принесла я, и набор настоящих испанских кастаньет, которые принес Викин бойфренд, архитектор и музыкант, последний из могикан Илай. Ну не знаю, возможно, его имя Илья. Но все зовут его Илай. Наверное, какие-то в этом понты…

Я ушла рано. Наутро позвонила Рена и спросила, зачем я так рано ушла, потом они пошли в клуб «Эгоист», там для именинницы тоже был сюрприз. Ей вывезли большой торт со свечами, а домой Вика уехала с клубным диджеем Марком. Марк – крутой. У него свой бизнес, поэтому все у Вики сложилось клево.

* * *

На Викин день рождения я надела платье, подаренное Полиной. И маленький браслет из бирманского жемчуга, чудом сохранившийся в почти пустой шкатулке Агнии.

– Это паль? – спросил Тима, Тимофей, друг Рены, трогая браслет на моем запястье.

– Конечно, «паль», – отозвалась Рена, брезгливо выгнув губы.

Я вообще не поняла, что они имели в виду, что такое «паль», и промолчала.

Оказывается «паль» – это новое словечко, означает «подделка». Лали потом просветила. Вай мэ, строят из себя знатоков, – прошипела Лали, – а не могут отличить подделку от шикарного бирманского жемчуга. Дашь браслетик сфотографироваться в инстаграм?

* * *