У Мистера Гослина фотографическая память. Он помнит все номера телефонов родителей, Агнешкин, Полины, даже Лали, даже своей учительницы в школе раннего развития Ксении Руслановны. Он сам звонит Ксении Руслановне, если надо ее о чем-то спросить или предупредить. Когда Мистер Гослин приходит в школу, его в гардеробе ждет прелестная девочка. Удивительно называют девочек в этом городе, я вроде где-то уже писала о том, что, скажем, лаборантка наша училась в центре «Синильга» по имени хозяйки этого центра. А прелестную девочку зовут Наина. Как у Пушкина в «Руслане и Людмиле». Дома мы зовем подружку Мистера Гослина Наина Киевна. Девочка Наина по утрам ждет Мистера Гослина и, стоит ему появиться, кидается его обнимать. Тот, в свою очередь, брезгливо морщится, он не любит навязанного физического контакта, но терпит, потому что знает, девочек обижать нехорошо. Недавно Наина Киевна сообщила, что уезжает навсегда, в большой город. Родители ее, которые живут в близлежащем селе, не хотят работать на земле, это очень тяжелая и неблагодарная работа. Они уезжают в большой город, там отец Наины Киевны уже повадился ставить автозаправки. Он мечтает отдать дочь к учителю по вокалу. Она будет петь, так он заявил, и осуществит все мечты и чаяния своих родителей. Он уже купил бедной девочке победу на конкурсе «Мини-мисс» и несколько телевизионных эфиров, где Наина Киевна, размалеваная, как петриковская ложка, неумело открывала ротик под умело смонтированную фонограмму. Ну не знаю, как там у них, на девочке эти вот выстроенные папой воздушные замки пока не сказались, она простая и веселая. Но папа ее уже ходит гоголем и «на больших деньгах», с достоинством, такой молодой еще, носит свой большой пивной живот и уже видит в своих грезах победу дочери на «Евровидении». Ну и вот, малышка пришла в последний раз в школу и принесла большой блокнот, так ей подсказали учителя, чтобы в этот блокнот дети нарисовали что-нибудь или написали добрые слова на память. Мистер Гослин, такой вежливый перец, сказал девочке, что будет скучать, написал большими буквами «звони», и честно записал ей в блокноте номер телефона Кфении Руфлановны. Хитрец.
Мистер Гослин перестал шепелявить! Мы подарили ему гелиевый шарик в виде буквы S и большую упаковку его любимых конфет «Курага в шоколаде».
Мои новые подружки… Как приятно это говорить и писать. Мои подружки. Подружки… Я до сих пор удивляюсь, что у меня есть Мистер Гослин, я часто повторяю «мой брат», у меня есть брат… не могу поверить своему счастью. Почти вот так и сейчас. Мои подружки… Нравится мне перекатывать эти слова во рту. Подружки.
Так вот, мои новые подружки часто бывают у нас, сплетничают с Агнией, хохочут над шутками Димы. Играют с Мистером Гослином и тихо обожают Кузю. Мне нравится, что они не спрашивают меня о выпавших из моей жизни годах и о причине всяких ограничений. Может быть, знают, хотя я абсолютно уверена, что источник информации – не Лали. А скорей учителя. Как я убедилась, никакой такой особой учительской этики там нет. Говорят иногда, что взбредет в голову. Как-то это все бессовестно. И если обычные поступки учителя, скажем, учительская лексика – «встань, я сказала, кому говорю, к кому я обращаюсь, к стенке или к тебе…» и тому подобное, меня не бесит, то личные оскорбления – это пробивает дырки в моем настроении и отношении к школе и учителям.
Я как-то видела, как учительница в группе продленного дня вытолкала маленького ученика из класса, скомкала какой-то листок и пихала ему в лицо. Мы как раз шли из спортзала через коридор младшей школы. Рена, Вика и я закричали: «Что вы делаете?!» Училка рявкнула нам: «Идите куда шли!» Она дергала мальчика за руку, как удочку, на конце которой находился весь мальчик, и приговаривала: «Будешь еще так? Будешь скакать? Будешь бегать по классу?!» Мальчишка сцепил зубы и угрюмо молчал. Но как только училка гавкнула, что завтра вызовет родителей, он заревел. Блин, не понимаю я этих пап и мам: родился у них мальчик. Они его нарядили в белую рубашечку и синий пиджачок, отправили в школу. А тут ему не дали даже набегаться после урока, сразу посадили делать домашнее задание. Сидит целый день скрюченный за партой, ему неинтересно, нудно, а может, и материала он не понимает, а спросить боится. Вот правда. Почему дети в школе боятся спрашивать? У нас на химии, физике тоже боятся задавать вопросы. Не принято задавать вопросы. Учитель в конце уроков даже не говорит, как Пауль Францевич: «Вопросы есть?» Странно. Боятся нарваться. «А я кому объясняла весь урок? А чем ты слушал?» И потом обязательно его же и спросит на следующем уроке. Как будто эта школа для учителей. А не для нас.