Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан

Они торопились прочесть молитву, потому что Туру больше всего нравилось то, что происходило после, когда отец садился к нему на кровать и рассказывал разные истории.

Если при этом снова слышался скрип лестницы, Тур знал, что это идет мать. Тогда отец выскальзывал из комнаты, а Тур с быстротой молнии забирался под одеяло.

Однажды мать появилась неожиданно:

— Чему ты учишь мальчика?^{20}

Слова прозвучали, как пистолетный выстрел. Отец ничего не сказал, поднялся и вышел. Мать спустилась по лестнице вслед за ним. Одинокий и обеспокоенный мальчик остался лежать в своей кровати. В доме было тихо. Но вдруг он услышал, как молния ударила в флагшток. Почему-то Тур был уверен, что в тот день, когда он родился, тоже гремел гром и сверкали молнии.

Ингерид была на одиннадцать лет старше Тура-младшего; немаленькая разница в возрасте способствовала тому, что он, в сущности, рос как единственный ребенок. И этому единственному ребенку не разрешали играть с другими детьми! Причем вовсе не потому, что хотели ему зла, — наоборот, мать его обожала: из семерых рожденных ею детей выжили пятеро, и Тур был из них самым обаятельным. Но мать ставила перед собой четкие цели насчет его воспитания и боялась, что общение со сверстниками может помешать достижению этих целей. Сын должен был вырасти человеком совершенно другого типа, нежели те мужчины, которых она знала прежде, и в этом она надеялась только на себя. Поэтому Тур рос чрезмерно опекаемым и избалованным ребенком, его вполне можно было бы назвать жертвой избыточной материнской заботы.

Все делалось строго по правилам: когда вставать, когда ложиться, когда есть, что есть, когда играть, во что играть и даже когда ходить на горшок.

На горшок следовало садиться по утрам, сразу после пробуждения, и он должен был сидеть как миленький, до тех пор, пока не сделает все, что положено, хотел он этого или нет. Если он не хотел, мать прибегала к помощи мыла. Ему не разрешалось выходить в гостиную, пока он не выполнит свою задачу насчет горшка. Он считал это таким позором и унижением, что однажды в знак протеста «бросил в горшок шапочку и шарф и смыл все это в туалет»^{21}. Но протест не увенчался успехом. Террор со стороны матери не прекратился.

Кроме того, ему предписывалось строжайшим образом соблюдать правила гигиены: нужно было постоянно мыть руки, не разрешалось пить из чужих стаканов и строго-настрого запрещалось ковырять в носу.

Такой режим вообще-то соответствовал тогдашней моде в воспитании детей, но фру Хейердал решила пойти своим путем и усложнить его, запретив сыну общаться с ровесниками. Все, что казалось для мальчика естественным, с ее точки зрения было опасным. Поэтому ему не довелось, как другим детям, побегать по пристаням у фьорда, одолжить ножик и вырезать себе лук и стрелы. Если он выходил за границы сада, то всегда в сопровождении взрослых. Таким образом, у Тура сформировалось «ощущение, что все кругом опасно»^{22}.

Первый биограф Тура Хейердала Арнольд Якоби указывал на непоследовательность действий его матери: «С одной стороны, она хотела вырастить из мальчика мужчину. С другой стороны, она старалась, чтобы он как можно дольше оставался ребенком»^{23}. Иными словами, мать понимала, что сыну следует закалить характер, чтобы вырасти таким, каким она хотела его видеть. Однако необходимой для этого свободы она ему не давала. Таким образом, из Тура поначалу получилось довольно замкнутое и слабое существо.

У него имелся один настоящий товарищ — няня Лаура. Она была худа и морщиниста, над ее кроватью висели картинки с ангелами. Туру она давала все, что в силу своих представлений о воспитании недодавала строгая мать. От Лауры он получал теплые ласки, она читала ему книжки, благодаря ей он впервые узнал о Пиноккио — деревянном мальчике, у которого вырастал нос, если он говорил неправду.

Подоткнув юбки, Лаура играла с Туром в футбол на пустыре перед сараем. Взяв с собой корзинку с едой, они ходили на пруд или гуляли среди высоких деревьев в лесу Бокескуген — настоящей Земле обетованной, где мальчик впервые увидел муравьев, ящериц и лягушек.

Одно из наиболее ранних воспоминаний Тура связано с такой прогулкой. Он сполз с пледа, на котором они сидели, и увидел в траве очень маленьких животных. Особенно запомнились ему муравей, пытавшийся залезть на соломинку, и зеленый червяк, который превращался в дракона, когда вставал на хвост и пытался дотянуться до красной отметины на краю листочка. Но в тот самый момент, когда червяк почти добрался до цели, Лаура посадила Тура обратно на плед. Зачем она сделала это именно сейчас, когда он был так увлечен своим только что открытым миром?^{24}

Козье молоко. Отец и сын играют с козой. Мать Тура считала, что козье молоко полезнее коровьего, поэтому они держали коз