Тур Хейердал. Биография. Книга II. Человек и мир

В то время, когда появилась монография, эйфория вокруг «Кон-Тики» достигла апогея. Книга била рекорды продаж по всему миру. Однако этим дело не ограничивалось. После мировой премьеры фильма о «Кон-Тики» в Стокгольме в январе 1950 года, прошедшей с большой помпой, в присутствии наследника шведского престола, Тура Хейердала и большинства членов команды «Кон-Тики», он начал завоевывать киноаудиторию страна за страной, пока наконец не получил «Оскара» за лучший документальный фильм. Это произошло в марте 1952 года. Тур все еще сидел над последней корректурой монографии и не смог сам быть на церемонии. Но затем, 4 июля, в национальный праздник США, он смог получить статуэтку — не в Голливуде, а дома, в Музее «Кон-Тики» на Бюгдёй-аллее, и от кого? От Сола Лессера, легенды Голливуда, партнера по судебным баталиям в Лос-Анджелесе полгода назад, когда они боялись, что танцовщица хула-хула Арлетт Пуреа их разорит.

Высокая оценка. Тур Хейердал выступает перед показом фильма о «Кон-Тики» в США. В 1952 году он получил «Оскара», первого для Норвегии

Редакторы новостей не объявляли победителей в этом споре. Только время покажет, промахнулся Тур Хейердал или нет — писал репортер «Афтенпостен». Но они серьезнее, чем раньше, прислушались к выступлению Хейердала. Никто не сомневался, что он представил хорошо обоснованную научную работу, и многие почувствовали, что она вывела автора на официальный уровень. Видно, что интервью, которые Хейердал дал в связи с презентацией, и основательность книги произвели впечатление.

«Хейердал бросил перчатку науке» — так назывался репортаж с пресс-конференции в газете «Верденс Ганг». И в лучшем Земмельвейс-стиле газета писала, что если это и не произведет революцию, то в любом случае пробьет брешь в традиционных научных подходах и догматических суждениях.

Как-то еще до издания «Американских индейцев в Тихом океане» Тур послал матери такое письмо: «Поскольку ты единственная привила мне интерес к науке и исследованиям, поскольку твое понимание, помощь и поддержка сделали возможной мою первую поездку на острова в Южном океане и поскольку ты всегда была готова пожертвовать всем, чтобы я добился цели со своей теорией, то научный труд своей жизни я посвящаю тебе. Твой сын Тур».

Книгу об экспедиции на «Кон-Тики» он посвятил отцу, признавая, что без его значительной материальной поддержки экспедиция, возможно, не состоялась бы. Размышляя о том, кому посвятить «научный труд своей жизни», он выбрал мать. Как писал Хейердал, она «единственная» пробудила в нем интерес к науке. С детства она привила ему интерес к теории эволюции Дарвина, и именно она проигнорировала условности и сломила сопротивление других, когда он, будучи двадцати двух лет от роду, заявил, что собирается писать докторскую диссертацию по зоологии, изучая жизнь животных на южноокеанском острове. Ни занятий зоологией, ни докторской не получилось, зато получилось нечто более серьезное: труд всей жизни, который, как он чувствовал, должен изменить всю науку о Тихом океане.

Именно этот труд всей жизни он собирался защищать на международном конгрессе американистов в Кембридже. Эти конгрессы проходили с 1875-го с промежутком в два или три года и были главным форумом для антропологов, занимавшихся исследованием культур в Северной и Южной Америке, особенно в доколумбову эпоху.

На конгрессе в Нью-Йорке в 1949 году датский ученый Кай Биркет-Смит заявил, что правильнее всего замалчивать теорию Тура Хейердала. Такая тактика, очевидно, была соблазнительна для тех, кого больше всего раздражал выскочка, но Хейердал был популярен и игнорировать его больше не представлялось возможным. Самой разумной виделась другая крайность — пригласить в хорошее общество, чтобы там его как следует отделать. По правилам, участники конгресса могли заявить максимум три доклада каждый. Хейердал подал заявку на полную квоту.

Неужели его никто не поддерживал? Нет, это не так: еще осенью 1949 года, одновременно со шведским изданием книги о «Кон-Тики» в переводе Бенгта Даниельссона, он услышал первые слова признания. По настоянию всемирно известного шведского путешественника Свена Хедина Хейердала пригласили выступить с лекцией в престижном шведском Обществе антропологии и географии. Он согласился и представил обстоятельное изложение своей теории, встреченное аплодисментами полутысячи ведущих шведских ученых и исследователей^{214}. И прежде чем он успел что-то сказать, на сцену вышел Свен Хедин и восторженно сказал, так чтобы все слышали: «Вы правы! Это решение проблемы! Я верю в вас, в конце концов вы победите!»^{215}