Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы

Он писал в Тукуме, находясь в прошлом, а первые солнечные лучи окрашивали пирамиды в красный цвет. Натурфилософ, который снова стал искать убежища в прошлом, уставший от постоянной борьбы человечества за прогресс. Прогресс, который в широкой жизненной перспективе скорее отбрасывал назад, чем продвигал вперед, и который, в конце концов, если люди не одумаются, разрушит все, что было ими создано.

Археологические исследования требуют точной регистрации выполняемых работ и обнаруженных артефактов. Однако новичок Ларе Пилё отметил, что документация по первому году практически отсутствует. Возможно, это объясняется проблемами возникшими у Хейердала в начальной фазе — неповоротливой бюрократией и неорганизованностью перуанских специалистов. Но Пилё не хватало также более четкой постановки связанных с проектом проблем. Вели ли они раскопки только для поиска артефактов, или у Хейердала была какая-то более грандиозная цель, но какая?

Как мы уже видели, Хейердал надеялся найти артефакты, которые поставили бы критиков на место; находку, которая раз и навсегда превратила бы его теории в научную истину. Но наученный прежним опытом, он не хотел рассказывать слишком многое о цели своей новой экспедиции. Боясь быть осмеянным общественностью, если он не достигнет цели, он, например, не особенно рассказывал, почему он отправился в плавание на «Тигрисе». Даже некоторые из членов его интернациональной команды не всегда знали, что он задумал. В Тукуме он выбрал ту же стратегию. Боясь, что результаты раскопок не оправдают надежд, он решил не раскрывать карты раньше времени.

Но теперь, проведя столько времени в поле, не достигнув каких-либо значительных результатов, он начал терять терпение. Тукуме не оправдал надежд Хейердала и не стал научной лабораторией. Он остался там, потому что, несмотря ни на что, в Тукуме у него появился дом. Кроме того, ему был нужен проект, и хотя артефакты, найденные до сего дня в «Чистилище», не позволяли ему пока получить те ответы, на которые он надеялся, тем не менее, это был проект.

Между тем тучи сгущались и в других местах. Отчасти вследствие проблем с продвижением работы назревал конфликт с Музеем «Кон-Тики» в Осло. Разногласия касались, в первую очередь, денег и содержания финансовых соглашений между Хейердалом и Музеем. Музей внес начальный капитал в 80 тысяч долларов, чтобы дать старт проекту. Предполагалось, что для дальнейшей работы Хейердал сможет достать средства из других источников. Но хотя у Тура имелся спаситель в лице Фред. Ульсена, финансовое положение оказалось настолько сложным, что Туру приходилось время от времени обращаться в Музей за дополнительными ассигнованиями. Будучи членом правления Музея, он обладал как правом внесения предложений, так и правом голоса по бюджетным вопросам.

Кнут Хаугланд, старейшина Музея, не приветствовал просьбы Тура о дополнительных средствах. Всю свою жизнь он был скуповат: и как солдат во время войны, и как член экипажа во время плавания «Кон-Тики», и как основатель и руководитель Музея «Кон-Тики». Во время ланча в Музее летом 1990 года Тур Хейердал попросил 20 тысяч долларов на покрытие текущих расходов в Тукуме; в первую очередь ему были нужны деньги, чтобы заплатить местным рабочим. Кнут так возражал против этого запроса, что Тур в своем дневнике охарактеризовал встречу как «крайне неприятную».

Неприятности продолжали нарастать в течение осени, до тех пор пока они не превратились в острый конфликт на заседании правления Музея в декабре. На этом заседании присутствовали Тур Хейердал, председатель правления Кнут Хауге, члены правления — профессор лингвистики Эвен Ховдхауген, директор по науке Арне Скьогсвольд и резервный член правления Эйстейн Кок Йохансен. Кроме того, на заседание пришел Тур Хейердал-младший, ставший к тому времени директором Музея. Председатель правления также пригласил на это заседание бывшего главу норвежского Сопротивления и министра обороны, адвоката с правом ведения дел в Верховном суде Йенса Кристиана Хауге.

Хаугланд и Хауге знали друг друга по участию в Сопротивлении во время войны, с тех пор они были давними друзьями[606]. Именно благодаря министру обороны Хауге лейтенант Хаугланд в свое время получил отпуск и смог принять участие в путешествии на «Кон-Тики». От имени Музея «Кон-Тики» Хаугланд время от времени привлекал Хауге в качестве юридического советника. Среди вопросов повестки дня заседания правления было предложение о выработке соглашения, которое бы регламентировало права собственности на «Каса "Кон-Тики"». Музей вложил средства в это владение. То же самое сделал и Тур Хейердал, отчасти с помощью пожертвований от Фред. Ульсена, отчасти из собственных средств. Хейердал также хотел окончательно решить все вопросы, связанные с финансовой стороной проекта Тукуме.