Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы

За несколько недель до презентации книги Тур Хейердал получил сигнальный экземпляр, направленный ему вице-президентом клуба, с приглашением принять участие в семинаре в Вашингтоне, в котором принимали участие представители ведущих американских и международных институтов[41]. Тур поблагодарил за книгу, которую счел очень важной, но извинился, что из-за других поездок не сможет принять участие в семинаре[42].

Вскоре Тур Хейердал познакомился с Аурелио Печчеи на одном из аналогичных семинаров в Лондоне. Из письма, полученного Хейердалом от Печчеи после Стокгольмской конференции, следовало, что Римский клуб поставил себе приоритетную цель — привлечь в свои ряды известного норвежца. В письме Печчеи пригласил его стать членом маленького, но эксклюзивного клуба, который заседал в одной из укромных вилл итальянской столицы.

Тур Хейердал был польщен и написал ответ. Он с удовольствием принимает приглашение стать членом клуба. Он давно восхищался Печчеи за его вклад и хотел снова встретиться с ним. Поскольку Печчеи много путешествовал между родным городом Турином и Римом, Хейердал надеялся, что он найдет возможность навестить его в Колла-Микьери[43].

Для Тура Хейердала тут было чем поживиться. Прежде всего, он хорошо знал проблему, которую Римский клуб поднял с помощью книги «Пределы роста», и с нетерпением ждал участия в будущих обсуждениях книги за круглым столом. По правде творя, еще в гимназии он начал переживать по поводу отношения человека к природе. Все творят о прогрессе, думал он, но не является ли это скорее регрессом, когда цивилизация достигает очередной ступени развития? Все эти технические средства: радио, телефон и автомобиль — для чего они нужны? Разве они не способствуют отдалению человека от взрастившей его природы, делая его тупее? И теперь, сорок лет спустя, разве прогресс заключается в том, чтобы загрязнять океан? Неужели для населения Кливленда это прогресс, когда их река гниет от мусора? И что олицетворяют супермаркеты, помимо культивирования принципа «пользуйся и выбрасывай» и роста потребления? Есть ли в этом прогресс?

Членство в Римском клубе имело также привлекательную социальную сторону. Это не была экологическая организация, обходящаяся выпуском брошюр и наклейкой марок. Это объединение имело прочное экономическое обеспечение, и когда Хейердал принимал участие в их мероприятиях, все его расходы оплачивались. Он встречался с людьми, которые в силу своего положения вращались в высших кругах общества, и, будучи тщеславным человеком и франтом, позволял себе флиртовать с ними. Активно участвовать в повседневной деятельности клуба он так и не стал, но к этому он и не стремился. Хейердал хотел внести в свой послужной список название «Римский клуб» наряду с такими объединениями, как «Всемирный фонд дикой природы» и «Один мир», в которых он также был почетным членом. Через «Всемирный фонд дикой природы», имевший высокую социальную репутацию, он завязал знакомство с известными людьми и время от времени вступал в переписку с принцем Филиппом, герцогом Эдинбургским и принцем Нидерландским Бернардом, которые заботились об охране мировой фауны.

Хейердал также имел связи с американской благотворительной организацией «Сьерра-клуб». Сам он тем не менее не стал волонтером. Стоять на стенде или участвовать в демонстрациях было ему чуждо. Когда он рос в промышленном городе Ларвике, эму удалось увидеть разве что первомайскую демонстрацию, так как его воспитывал отец, придерживавшийся строгих буржуазных взглядов. И что Тур Хейердал будет делать с ящиком мыла — он, который имеет прямой доступ к таким аудиториям, как ООН и американский Конгресс?

Липкая грязь. В течение нескольких суток «Тигрис» плыл сквозь пояс мертвых водорослей и мелких частиц, образовавшихся в результате добычи нефти в Персидском заливе

Впоследствии выяснилось, что Стокгольмская конференция привела к конкретным результатам в определенной области. Оправдав ожидания министра иностранных дел Андреаса Каппелена, страны-участницы последовали намерениям Конвенции Осло и побуждали друг друга к мерам по сохранению чистоты океана. Осенью 1972 года в Лондоне собрались 250 делегатов от 91 нации, среди них — крупные морские державы. После 14 дней переговоров 13 ноября они смогли поставить свои печати на конвенции, которая запрещала выбрасывать ядовитые отходы в море. В списке запрещенных веществ стояли нефть, радиоактивные отходы, пестициды, остатки биологического и химического оружия, а также неразлагаемый пластик. Тем не менее делегаты не достигли полного понимания относительно того, что море нельзя использовать в качестве мусорного бака. Так называемые менее опасные вещества, например, мышьяк, свинец, медь, металлолом и фториды по-прежнему можно было сбрасывать в океан при наличии специального разрешения.