Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы

Статья была написана в снисходительном тоне, продиктованном презрением, испытываемым авторами к Хейердалу как ученому. На самом деле рецензия на такую книгу как «В погоне за Одином», которую они считали псевдонаучной, не имела ничего общего с таким журналом как «Маал ог Минне». Если они все-таки опубликовали такую рецензию, то сделали это потому, что Хейердал представлял себя как ученого, желавшего, чтобы его воспринимали всерьез; они опасались, что и другие будут поступать так же. В своей характеристике книги они использовали следующие выражения: неприемлемая, случайная, со множеством недостатков, полная фантазий, не имеющая никакой ценности, манипулирующая и вводящая в заблуждение. Они качали головой по поводу того, что Хейердал наделял «Сагу об Инглингах» историческим значением, в то время как сага является исключительно фантазийным творчеством.

Рецензенты также уцепились за то, что Хейердал использовал находку «трех кольцевых брошей» в качестве важнейшею аргумента в пользу того, что Один пришел из Азова. Но эти броши не являлись кольцевыми брошами, это были круглые пряжки для ремня, распространенные во многих областях Европы и на востоке, вплоть до Сибири. По мнению рецензентов, не было «никакой взаимосвязи между пряжками для ремня из Азова и кольцевыми брошами из Скандинавии — ни хронологической, ни функциональной».

Наконец, они направили свою критику против издательства «И.М. Стенерсенс Форлаг», которое, как они считали, обмануло читателей, издав книгу с таким количеством ошибок. Проливая крокодильи слезы, они также горевали о том, что такая книга испортит репутацию авторов[738].

Но могло быть и хуже.

Весной 2002 года в рамках семинара по теории науки, проходившего в Университете Осло, был организован ряд лекций. Они носили межпредметный характер и были открыты для всех желающих. На 14 марта в программе было заявлено выступление Тура Хейердала с докладом «Испытания для Снорри».

Интерес к нему был велик. Когда Хейердал занял место за кафедрой, большая аудитория в величественном Доме Георга Свердрупа в Блиндерне была заполнена до последнего места. Здесь были многие из так называемой широкой публики, кто пришел послушать и посмотреть на знаменитого норвежца. Здесь собрались и представители прессы, и деятели культуры, помимо собственно академических кругов. Присутствовали и лица из среды медиевистов, под руководством своих лидеров Кристиана Келлера и Гру Стейнсланд. Группа операторов Норвежской телерадиокомпании приготовилась вести съемку[739].

Тур взял с собой Жаклин. На первом ряду сидели две его дочери, Мариан и Беттина, а также старший сын, Тур-младший.

Ранее в тот же день Тур Хейердал посетил Музей «Кон-Тики». Теперь он стоял в логове льва. На нем был светлый свитер с высоким горлом и пиджак.

Он достал свою рукопись. Листы дрожали у него в руке. Нервничал ли он? Возможно, ведь он должен был выступить с лекцией в своем старинном университете.

Председательствующий приветствовал слушателей и выразил удовлетворение от того, что так много народу пришло на лекцию. Он передал слово Хейердалу.

«Существует множество мнений о том, стоит ли доверять Снорри. Однако никто не сомневается в его достоверности в качестве географа...»

Голос был уже не таким уверенным, как раньше. Время от времени он путался в словах. Но публика, по крайней мере, большинство, завороженно слушала его с самого начала.

«Это не мы с Пером Лиллестрёмом придумали эту теорию, а Снорри. И Снорри навлек на себя гнев, поскольку никому не понравилось, что члены скандинавского королевского рода оказались эмигрантами из Азии...»

Тур перевернул лист рукописи. Он рассказывал об Одине в Азове и об Одине, которому пришлось бежать, когда пришли римляне.

«Один умер в Швеции. Он никогда не был в Норвегии».

Он говорил три четверти часа, выдержав стандартный формат академической лекции. Чтобы сэкономить время, председательствующий предложил продолжить работу без перерыва. Многие подали заявку на участие в дискуссии. Хейердал глотнул воды и кивнул с пониманием.

Группа Келлера и Стейнсланд хорошо подготовилась. Один за другим вставали студенты и преподаватели, нападая на все более удивленного Тура Хейердала. Ссылаясь на ученых, которых Хейердал не знал, они задавали вопросы философского характера, не имевшие отношения к докладу, и которые, как они и ожидали, вызывали у него затруднения с ответом. Они практически не смотрели на Хейердала, когда говорили, они смотрели друг на друга, как будто в первую очередь искали признания среди своих.