Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы

Для рапануйцев это пресноводное растение имело большую ценность. Они использовали тростник для плетения ковров, шляп и веревок, а также в качестве материала для постройки домов и судов. Индейцы с озера Титикака использовали тростник для тех же целей. Ботаники были едины во мнении, что тростник тотора встречается только на озере Титикака и в ряде областей нa перуанском побережье, что именно здесь этот тростник возник и нигде больше. В то или иное время этот тростник, должно быть, распространился на остров Пасхи, но когда? Впрочем, не могли ли его завезти туда люди, знавшие о его ценных свойствах?

Туру Хейердалу очень хотелось найти ответ на этот вопрос. Если бы он смог доказать, что и люди, и тростник появились на острове Пасхи одновременно, то у него было бы в руках ботаническое доказательство того, что первые люди прибыли сюда из Южной Америки.

На первый взгляд, кажется, что все условия для этого имеются. Согласно устным преданиям жителей острова именно их предки насадили тростник в озерах[467]. Но Хейердал мог также опираться на исследования шведского ботаника Карла Скоттсберга. Еще межвоенное время Скоттсберг посетил несколько островов Тихого океана с научными целями, среди прочих и остров Пасхи, здесь, в кратерах, он наблюдал тростник тотора, хотя поначалу не мог сказать ничего определенного о том, откуда он там оказался. Позднее, после того как Хейердал совершил плавание на плоту «Кон-Тики» и доказал таким образом, что морское путешествие с Южноамериканского континента на острова Тихого океана было вполне осуществимо в древние времена, он стал утверждать, что тростник, должно быть, завезли люди. В глубине души Скоттсберг мало верил в то, что семена тростника могли попасть туда с ветром, морскими течениями или птицами, а это могло бы быть вполне естественным объяснением[468].

Однако ни Скоттсберг, ни Хейердал не имели ничего, кроме предположений, когда они утверждали, что растение пересекло океан с помощью человека. Достоверные подтверждения можно будет добыть только в том случае, если удастся определить, в какое именно время тростник начал произрастать на Рапа-Нуи. Единственным надежным методом определить это был так называемый палинологический (споро-пыльцевой) анализ. С большим трудом Хейердалу удалось во время своей первой экспедиции собрать пыльцу, выделенную из торфяных отложений в тех местах, где произрастал тростник. С помощью радиоуглеродного анализа можно было бы с высокой долей вероятности установить возраст тростника тотора с острова Пасхи.

Научные споры о том, когда первые люди появились на острове Пасхи, продолжаются до сих пор. Хейердал считал, что это произошло в 300-400 годах н.э. Другие указывали на более позднюю дату — в среднем, где-то около 1000 года н.э. Не даст ли пыльца исчерпывающий ответ на этот вопрос?

После возвращения из экспедиции в 1956 году Хейердал передал пыльцу и другие органические растительные материалы профессору Олофу Селлингу, также шведскому ботанику. Как и Скоттсберг, Селлинг изучал флору Тихого океана, он первый применил споро-пыльцевой анализ в отношении растений Полинезии. В отличие от многих других ученых Селлинг сразу поддержал Хейердала во время научной войны после завершения экспедиции «Кон-Тики». Он полагал, что ботанические материалы докажут правоту Хейердала. С помощью собранной норвежцем пыльцы, хорошо сохранившейся в лаборатории Национального музея естественной истории в Стокгольме, Селлинг получил шанс доказать, что не только Хейердал, но и сам он идет по верному следу.

Первые европейцы, ступившие на берег острова Пасхи, отмечали, что там практически нет деревьев, только качающаяся от ветра трава. Основываясь на полученном от Хейердала мате-риале, Селлинг первым из ученых смог подтвердить, что остров Пасхи когда-то был покрыт лесами. Но дальше он пойти не смог. Шведская Академия наук в то время попыталась сместить его с должности профессора, объяснив это тем, что он сошел с ума, однако попытка не удалась. Это дело, ставшее одним из крупнейших правовых скандалов в Швеции, подорвало его силы, и он так и не смог исследовать пыльцу, которая могла поведать что-либо о возрасте тростника тотора[469] Поэтому он так и не выпустил научного отчета о тростнике. Частички пыльцы остались в запасниках Музея «Кон-Тики», где они находятся до сих пор.

Ботаническое, или генетическое подтверждение, как любил говорить Хейердал[470], так и не появилось. Тем не менее это не помешало Туру включить его в качестве центрального звена своей теории — сначала робко, а затем более уверенно. Уже в научно-популярной книге об экспедиции «Аку-Аку», вышедшей в 1957 году, еще до того, как Селлинг начал свою аналитическую работу, отмечалось, что именно люди насадили тростник в вулканических озерах[471]. Когда в 1961 году вышел первый том научного труда экспедиции — «Археология острова Пасхи», он был более осторожен, сказав, что анализ пыльцы еще не завершен[472].