Турбо Райдер (сокращённая версия)

Животных было много. Кошки и собаки, чаще собаки, потому что ей нравилось убивать большие тела, нравилось смотреть, как иссякает в них жизнь, как медленно они скулят, как их глаза стекленеют, а мышцы расслабляются, и вот собака, больше не могущая держать голову, вытягивается. Её можно положить так, как она никогда не смогла бы лечь при жизни. Катя придавала убитым ею собакам самые живописные позы, а придя домой рисовала и рисовала…

Но скоро её руки снова начали дрожать, и даже задушенная собака не помогла — её смерть оказалась слишком простой и банальной. Катя очень долго сомневалась и не могла принять того факта, что она не может не убивать, что это часть её, но приняв это, она оказалась удивительно деятельной, и сама придумала как всё устроить.

Жертвой выбрали студента из параллельной группы, очень навязчивого парня, который всё пытался соблазнить Катю, невзирая на её замужество. Та пригласила его к себе, назначила встречу поздно вечером в тихом месте. Сергею оставалось лишь подкрасться к нему сзади и лишить сознания ударом по затылку, чего быстро оттащить в машину. Место было действительно тихое, очень тихое, даже слишком.

После этого почти два часа супруги ехали за город, в сторону леса. Они сами не знали куда, просто ехали. Им можно было бы уже остановиться, но Катя ничего не говорила, Сергей тоже молчал, а парню в багажнике связали руки, ноги и заткнули рот.

— Ты так уверенно всё делаешь…

— Я уже убивал, вот и всё.

— Как? Кого?

Абсолютно ничего не скрывая, Сергей рассказал Кате всё про свои прошлые убийства.

— И что ты с ними делал?

— Ты уверена, что хочешь это знать?

— Я уверена.

Сергей скосил глаза на уверенное лицо жены и покачал головой.

— Это были женщины. Я их насиловал, — Сергей снова посмотрел на жену, но у той на лице ничего не отражалось, она казалась абсолютно спокойной. — Избивал. Унижал. Знала бы ты, как я их ненавидел и ненавижу.

— Кого это «их»?

— Женщин.

Первый раз за весь разговор Катя посмотрела на Сергея удивлённо, её глаза расширились, словно от радости.

— И меня тоже?

— Тебя–то за что? Ты… ты же… ты же это ты, так? Как я могу тебя ненавидеть?

— А их тогда за что?

Сергей вздохнул.

— Они — как моя мать. Родная. Мерзкие. Противные. Ненавижу.

— Ты никогда о ней не рассказывал… — тихо сказала Катя. — Даже твои родители молчали…

— А что рассказывать? — коротко бросил Сергей. — Она умерла. Меня сдали в детдом. Всё.

— Тогда в чём же её вина?

Скрипнув зубами, Сергей сжал руль.

— Во всём.

— Я понимаю… — тихо произнесла Катя. — Если бы не она, ты бы не попал в детдом, и…

— Нет! — Сергей резко её прервал, нервно вдавив педаль газа в пол. — Просто она пропала и… и всё. Было в моей жизни что–то хорошее, а потом перестало. И все они потом стали как моя мать. Хотел бы я, чтобы она меня любила.

— А разве она тебя не любила?

— Если бы любила, не ушла бы. Умерла? — Сергей хмыкнул. — Надо было забрать меня с собой. Ненавижу. Её. Их всех.

Катя смотрела без испуга, серьёзно и понимающе.

— Я, наверное, должна чувствовать к тебе что–то плохое, но я не могу, — она положила руку мужу на плечо. — Ты ни разу не делал… этого… ты понимаешь… когда ты был со мной?

Сергей отрицательно качнул головой.

— Мне не хотелось. Были мысли, но не настолько сильные, чтобы пойти и кого–нибудь убить. Я тебе не изменял, если ты это имела в виду.

Катя серьёзно кивнула и дальше ехали молча.

Недолго.

Спустя минут пять, когда в багажнике снова глухо стукнула, Катя вздрогнула.

— И как это делать? Я правда не знаю… — голос у неё был растерянный.

— Так же, как и с животными. Но сложнее. Человека сложно задушить руками. Лучше бить по голове или ножом. Мой всегда с собой. Я всегда его ношу с собой.

— А если делать больно?

— Гораздо приятнее. Человек живой, — Сергей хмыкнул. — Иногда я представляю себя на месте тех, кого я убивал. Знаешь, так легко получается представить, словно я — это они. Мне должно быть страшно, наверное, но мне не страшно. И не приятно тоже. Я понимаю мотив и… позволяю делать это с собой.

Прошло ещё минут двадцать и Сергей наконец решил, что хватит. Он сдал к обочине лесной грунтовки и остановился. Вышел из машины и снова огладил капот, прижался к нему щекой (Катя посмотрела удивлённо).

Подошёл к багажнику, открыл.

Тот, внутри, уже очнулся. Он был красивым, наверное, потому что Сергей попытался взглянуть на него с точки зрения женщины, но у него не вышло, конечно же. Тем не менее кожа у него была гладкая, белая, холёная, тело — минимум лишнего жира, хотя и без особых мышц. Он со страхом смотрел на Сергея и стоящую рядом Катю и силился что–то сказать, пыхтел и лопотал что–то, но понятно не было, потому что в рот ему запихали тряпок, а поверх щедро замотали изолентой.

Сергей ударил его по лицу.

— Будешь вырываться — убью.

Затем он подхватил парня на плечо. Было тяжело, но шагов тридцать пройти удалось, хотя и с трудом. Вроде бы местечко подходило: темнота, куча старых листьев и прочего лесного мусора…

Сергей скинул парня с плеча на землю, потянулся и утёр лоб. Катя, шедшая рядом, с фонариком, осветила упавшего.