Турецкие народные сказки (второе издание)

Переходное положение между собственно волшебными существами и людьми занимают такие персонажи, как старуха-волшебница (сказка 21) или бабка-повитуха, мастерица обделывать всякие темные дела (сказка 43 и др.). Сюда же относится и упоминаемая ниже фигура безбородого или плешака, который по своей виртуозной изворотливости и изобретательности превосходит простых людей.

Все волшебные существа турецкой сказки владеют искусством превращения как в отношении себя лично, так и в отношении своих врагов и (реже) друзей (последнее — с целью защиты их от чудовища). Превращение производится или посредством какого-нибудь волшебного предмета — игла, которую втыкают во что-нибудь (сказка 25), печать, которую кладут в рот (сказка 21), — или же непосредственно. В последнем случае перед актом превращения необходимо нанести пощечину или удар превращаемому существу или предмету; превращенное существо для принятия своего нормального вида должно отряхнуться или сбросить свою «маску»: звериную шкуру, птичье оперение и т. д. Если эту «маску» сжечь в огне, то носящее ее существо потеряет способность превращения и останется в естественном для него образе. Часто упоминаются «превращения в целях самозащиты» при преследовании; в отличие от превращений первого типа (постоянных) они всегда носят временный характер и устраняются по мере надобности. Особенно часты они, когда «любящая пара» спасается от преследования чудовища. Один из этой пары всегда знаком с волшебством и превращает своего другого спутника (или спутницу) в кувшин, печь, озеро, яблоню, баню и т. д. Мать дэвов, желая сохранить усыновленного ею человека от злобы прилетающих вечером настоящих ее сыновей, превращает первого в метлу; но последних не проведешь, и они неизменно кричат: «Человечьим мясом пахнет», — на что у их матери тоже есть готовый ответ. Специальный отдел сказок трактует о том, что можно было бы назвать своего рода «искусством превращения»: это— то, что в русских сказках носит название «хитрой науки»¹⁴. Мальчик, научившийся этому искусству у какого-нибудь дервиша-людоеда или дэва, ускользает из рук чудовища и начинает применять свои способности среди людей. «Мастер», не желая, чтобы его ремесло сделалось известным, пускается преследовать бывшего ученика, и они проходят через целую серию превращений (конь, роза, заяц, сокол, петух, просо), пока наконец ученик по известному шаблону не приканчивает своего бывшего «мастера».

Если превращение есть, в основном, одна из функций «живого инвентаря» волшебной сказки (чудовища, люди), то волшебные предметы, которыми также очень богата турецкая сказка, имеют каждый свои особые функции. К этим предметам относятся всевозможные талисманы различных типов, — чаще всего два типа: талисман, в котором заключена душа чудовища, и талисман, который управляет миром джиннов. Сюда же относится волшебная коробка, в которую влюбленный (или влюбленная) кладет «предмет своей любви», сперва превратив его в мелкую вещь, для того чтобы хранить его вместе с коробкой у себя на груди. Кроме общеизвестных по другим сказкам волшебных предметов, как то: шапки (русск. «шапка-невидимка»), коврика («ковер-самолет»), плетки и дубинки (которые по сигналу избивают кого придется до полусмерти), скатерти («скатерть-самобранка»), ослика, марающегося золотом, и головы чудесной птицы, съев которую герой сказки становится падишахом, — турецкая сказка упоминает и о более редких вещах. Это плачущий гранат и смеющаяся айва (сказка 22); кисть гранатов, поющая дивную мелодию (сказка 44); чудесный терновник Дильрукеш, поющий на голоса всех птиц (сказка 43), и ее же волшебное зеркало, отражающее весь мир; ведра, которые сами по себе наполняются водой, нацепляются на коромысло и едут домой (сказка 63), и, наконец, желтый «камень терпенья» (сабур-ташы или сарЫ-сабур), вместилище людского горя, который, слушая грустный рассказ неповинно гонимой девушки, раздувается, трещит и готов разлететься на куски под действием ее ужасного рассказа (сказки 48 и 49). Какой-то волшебной силой обладает непонятное слово чанга, открывающее камень, который ведет в царство сокровищ, и слово чунга, которое запирает этот камень (сказка 41). Однако если чанга и чунга — какие-то непонятные слова, то шап (квасцы) и шекер (сахар) — обычные турецкие слова, но каково же их волшебное действие! (сказка 77).