Турецкий берег, край любви

Услышав, что она явилась для профилактического осмотра, доктор одобрительно покивал головой. Тищенко поделилась своей тревогой по поводу немного увеличившихся лимфоузлов за ушами. По легкой игривой улыбке и тому, с каким нежным усердием доктор принялся массировать ей точки между ушными раковинами и волосистой частью затылка, Настя поняла: ее жалобу он воспринял как призыв перевести отношения в разряд неформальных.

«Ага, счас!» – хмыкнула про себя Тищенко.

А доктор уже вовсю готовил почву. Советовал не увлекаться водными процедурами, избегать физических нагрузок и нарушения режима. Небольшая прогулка после ужина не повредит, но именно небольшая… Потом сразу в постель. Наконец, он добрался до главного, заявив, что в десять вечера навестит пациентку в номере, проверит пульс и смерит температуру, чтобы быть уверенным: ночью ухудшения состояния не случится.

«У него неплохой английский, – отметила про себя Тищенко. – Интересно, где он изучал язык?» А вслух сказала, что вечерний визит ни к чему, и попросила как можно подробнее отражать в медкарте результаты обследований: «Моему лечащему врачу в России ваше компетентное мнение будет просто необходимо».

Оставленный ею два часа назад шезлонг теперь стоял впритык к тому, на котором возлежал немецкий дедуля. Увидев Настю, старичок подскочил и выдал длинную тираду, из которой Тищенко поняла только то, что на ее место кто-то покушался, но сосед лежак мужественно отстоял. Настя поблагодарила рыцаря, подхватила полотенце, сумку и ушла. Перспектива лежать бок о бок с сексуально озабоченным пердунчиком ее не прельщала.

Едва Анастасия устроилась на травке, как к ней подлетел один из аниматоров – высокий, широкоплечий красавчик, с тонкими усиками и крошечной, а-ля Сальвадор Дали, бородкой.

– Зачем грустим? Такая красивая девушка не должна быть грустная! – выпалил он на одном дыхании.

– Я просто пытаюсь отдохнуть, – не очень-то вежливо откликнулась Тищенко.

– Грустная, грустная, – игриво погрозил пальцем аниматор. – Я вчера тебя смотрел, сегодня утро… Ты самая красивая отеле и совсем без друга. Пойдем играть ватерполо!

– Нет. Спасибо за приглашение.

– Я тебя еще приду! – Красавчик многообещающе крутанул ярко-зелеными глазами и умчался, истошно вопя на ходу: – Waterpolo! Wasserball! Водное поло!

– Четыре идиота за два дня – это уже перебор, – пробурчала Настя, укладываясь на застеленный полотенцем газон.

Того, за чем ехали в Турцию многие из ее одиноких соотечественниц, Тищенко было не нужно. Она и в Москве на дефицит мужского внимания не жаловалась.

На одной из корпоративных вечеринок к ней подошла Ленка Хохлова – та самая, которая раз в три месяца моталась к своему бойфренду в Турцию. На следующий день Ленка в очередной раз улетала к любимому, и, видно, поэтому пребывала в сильном возбуждении и хлестала коньяк, не дожидаясь тостов.

Направляясь к Насте, она уже едва держалась на ногах. Подойдя вплотную, Хохлова оперлась рукой о стену и пахнула начальнице в лицо перегаром:

– Презираешь меня, да?

Настя покачала головой.

– Я знаю, презираешь. Да только мне на это плевать! – Серые Ленкины глазки наполнились злобой, верхняя губа приподнялась, обнажив мелкие кривые зубы. Она стала похожа на оскалившуюся, готовую наброситься собаку. – Что ты понимаешь в моей жизни? Ничего! Это за тобой все конторские мужики, как за течной сукой, таскаются. А почему? Потому что ты сволочь и стерва. А еще ты сама кобель!

– Так сука или кобель? – иронически уточнила Тищенко. – Ты уж определись.

– Сама сука, а ведешь себя, как кобель, – нашлась Ленка. – Тебе же мужики только на один раз нужны: трахнула – и дальше пошла. А эти идиоты из кожи вон лезут, только б подольше тебя в своей постели удержать.

Ленка отлепилась от стены и поманила пальцем официанта. Настя хотела, воспользовавшись моментом, избавиться от общества пьяной подчиненной, но та уперлась ладонью ей в плечо и покачала головой:

– Что, неприятно правду о себе слушать? – Принесенный официантом коньяк Хохлова выпила залпом, вытерла рот тыльной стороной ладони: – И что в тебе такого? Волосы у меня лучше, ноги длиннее. Но все равно они к тебе, а не ко мне… Да я, если хочешь знать, до поездки в Турцию себя серой мышью считала. Старой к тому же. Старой мышью без всяких перс… персп… перспектив. А там меня все хотели. На каждом шагу. И Мемета своего я сама выбрала, поняла? Со мной не только он готов был… Я сама решала, с кем… Прямо как Клеопатра… Ты вот думаешь, что у него, кроме меня, баб полно и никакой свадьбы не будет. А я и сама знаю. И мне обидно и больно! – Свободной рукой Ленка сгребла на груди платье и подтянула его к горлу. Маленькое личико сморщилось, по щекам потекли пьяные слезы.

– Все у тебя будет хорошо, – нарочито бодрым голосом пообещала Тищенко и протянула руку, чтоб потрепать подчиненную по плечу.

Ленка резко отшатнулась, чуть не упав.