Турецкий капкан: 100 лет спустя

Недаром после вступления Турции в войну на стороне германского блока Россия стала восприниматься как дом с заколоченными окнами и дверями — лишь через трубу (труба — это Владивосток и Мурманск с Архангельском) поддерживалась в нем связь с внешним миром. Вступление Турции в войну автоматически поставило Россию (крайне заинтересованную в вопросах военно-технического сотрудничества с союзниками) в условия блокады — более тяжелой, чем английская блокада Германии.

Ни в актах русско-французского военного союза, первоначально направленного как против германского блока, так и против Англии, ни в актах англо-русского соглашения 1907 г., ни в последующих заявлениях английского и французского правительств по ближневосточному вопросу 1908 г. и позднейших годов не содержалось четкого ответа на насущный для России вопрос о Проливах.

Надежда на благоприятное решение вопроса о Проливах появилась у России в период проведения Дарданелльской операции Антанты, когда британское правительство памятной запиской своего посольства в Петрограде от 12 марта[6] 1915 г. признало притязания России на Проливы и Константинополь — при условии, что война будет доведена до успешного завершения и «будут осуществлены пожелания Великобритании и Франции как в Оттоманской империи, так и в других местах». Министру иностранных дел России С. Д. Сазонову был вручен документ, в котором подчеркивалась ценность «уступки», сделанной Англией своей исторической сопернице, которая получает главный приз войны. Посол Англии в России Д. Бьюкенен подчеркивал, что «прочная дружба между Россией и Великобританией будет обеспечена, как только будет достигнуто предположенное соглашение»[7].

16 апреля 1915 г. удалось получить согласие на присоединение к Российской империи Константинополя и Проливов на оговоренных в британской памятной записке условиях и от Франции.

Взамен Константинополя и Проливов императорское правительство давало своим союзникам согласие на любые компенсации в Турции, то есть был поставлен вопрос о разделе Оттоманской империи.

Таким образом, после присоединения Турции к германскому блоку сложилась уникальная ситуация, когда впервые за 200 лет дипломатической борьбы раскололся единый фронт европейских государств, обычно формирующийся против России и направленный против усиления ее позиций на Балканах и Ближнем Востоке. К сожалению, ход военных действий и революция в России не позволили реализовать эту возможность.

Как уже отмечалось, важнейший геополитический пункт Евразии контролирует держава, некогда претендовавшая на мессианскую роль установления мирового халифата и де-факто поддерживающая силу (ИГИЛ), стремящуюся к установлению модифицированной версии халифата в наши дни.

Причем этот геополитический пункт контролирует достаточно агрессивная мусульманская держава — до сих пор в основе турецкой внутренней и внешней политики лежат доктрины панисламизма и пантюркизма.

Доктрина панисламизма в XIX в. провозгласила султана-халифа главой всех мусульман мира. Идеологи панисламизма аль-Афгани и М. Абдо, заложившие основы этой доктрины, ориентировались на султана Абдул-Гамида, а аль-Афгани даже провел последние годы своей жизни (1892–1897) в Константинополе. Причем если в представлении идеологов этой доктрины панисламизм представлял собой движение, ставившее своей целью приспособить мир ислама к существованию в новых исторических условиях и противопоставить мусульманское единство натиску европейского колониализма, то турецкий султан воспринял суть доктрины иначе, видя в панисламизме средство укрепления собственной власти в империи и продвижения этой власти за ее пределами.

Абдул-Гамид не был рьяным мусульманином-панисламистом и прекрасно понимал зависимость своей империи от западных держав, что во многом сдерживало его глобалистские устремления. Например, еще в 1875 г. впервые был поставлен вопрос о невозможности выплаты Турцией внешних долгов, а в 1879 г. империя официально объявила себя банкротом — в результате в 1881 г. было создано интернациональное Управление оттоманского долга, под контроль которого поступали доходы от турецких государственных монополий на табак, соль, спирт, а также ряд налогов. Вначале в Управлении преобладали англичане и французы, но с конца XIX в., особенно после приобретения железнодорожной концессии и начала строительства багдадской железной дороги, ключевая роль перешла к немцам. В это же время германские офицеры приступили к реорганизации турецкой армии.

Да и европеизация Турции, несмотря на сопротивление панисламистов, постепенно делала свое дело.

После прихода к власти в 1909 г. правительства младотурок был проведен ряд реформ и начались гонения на нетурецкие народы под лозунгами панисламизма и пантюркизма. Именно пантюркизм стал одним из ключевых элементов идеологии младотурок.