Турецкий капкан: 100 лет спустя

Отказ Турции от совместной с Советским Союзом обороны Проливов лишает черноморские державы возможности гарантировать должную безопасность в этом районе. Во время последней войны страны оси использовали Черное море для своих военных операций против СССР, чему содействовало и то обстоятельство, что они имели возможность проводить в Черное море некоторые военные и военно-вспомогательные корабли. Хорошо памятен и такой факт, как внезапный проход через Проливы в Черное море в 1914 г. немецких крейсеров “Гебен” и “Бреслау”, которые, ворвавшись в Черное море, произвели нападение на русский флот и на черноморские порты. Все это учитывается предложением о совместной советско-турецкой обороне Проливов, имеющей целью обеспечить надежную оборону Проливов как в интересах Турции, так и в интересах других черноморских держав, что не может быть в полной мере обеспечено одной только Турцией.

С другой стороны, если бы Турция, отказавшись от предложения СССР, стала осуществлять военные мероприятия в Проливах совместно с какими-либо нечерноморскими державами, то это, разумеется, оказалось бы в прямом противоречии с интересами безопасности черноморских держав. Было бы неправильно забывать, что советское черноморское побережье, простирающееся на 2100 километров, открывает доступ к экономическим важнейшим районам страны, в силу чего необходимость обеспечения его безопасности при непосредственном участии Советского Союза в обороне Проливов вытекает из жизненных интересов СССР. Все это объясняет, почему советское правительство считает необходимым, чтобы оборона Проливов осуществлялась совместными силами Турции и СССР и имела бы целью обеспечить безопасность для всех черноморских государств».

Этот ключевой пункт советских предложений стал квалифицироваться турецкой дипломатией как категорическое требование, как угроза ее суверенитету и, безусловно, был отклонен. Последним ответом Турции на советские ноты по вопросу о Проливах стала ее нота от 18 октября 1946 г.

В этом документе также отвергались все претензии и упреки, высказанные советской стороной относительно случаев неисполнения турецкой стороной своих обязательств по контролю над режимом Проливов во время войны, в результате которых имелись случаи прохода через Проливы немецких судов. Случаи проходов объяснялись наличием пробелов в Приложении II конвенции, затруднявшей определение характера судов, и т. д. В заключительной части этого турецкого документа было сказано, что дискуссию можно вынести на рассмотрение третейского суда.

Были отвергнуты советские аргументы и в определении статуса Черного моря как особого закрытого моря и права только черноморских держав определять этот статус. Турецкой стороной подчеркивалось, что конференция в Монтре «уже установила режим, отдающий предпочтение прибрежным державам». Более того, принимая за основу дискуссии первые три пункта советских предложений, Турция этим признала в отношении черноморских держав преференциальный режим: «Турция ясно осознает свою роль черноморской державы. Но она не может в то же время забывать, что она является средиземноморской страной».

Тем самым взаимные упреки этой «нотной войны» так ни к чему и не привели.

По мере приближения победы стран антигитлеровской коалиции над очередным германским блоком в высшем эшелоне власти СССР усиливались настроения в пользу «кардинального решения» проблемы Проливов, что и привело к советским демаршам 1945–1946 гг. с требованиями к Турции предоставить Советскому Союзу возможность создать там свои военные базы.

Решающий вклад СССР в победу над фашистскими агрессорами в годы Второй мировой войны стал главной предпосылкой внушительного роста удельного веса и роли Советского Союза в международных делах к концу войны. И все же И. В. Сталин явно переоценил реальные возможности СССР в одиночку кардинально изменить режим черноморских Проливов.

И дело было не только в том, что советские претензии 1945–1946 гг., направленные на ликвидацию суверенитета Турции над Проливами, были для Турции неприемлемой платой за ее нейтралитет в годы войны (платой, которую она не могла себе позволить). Свою роль сыграло отсутствие конкретных договоренностей по этому вопросу между СССР, США и Великобританией на завершающем этапе войны. Хотя на встречах «большой тройки» в 1943–1945 гг. У. Черчилль, Ф. Рузвельт (а на Потсдамской конференции — Г. Трумэн), в принципе соглашаясь с необходимостью определенного пересмотра режима судоходства в Проливах, установленного в 1936 г. в Монтре, более чем сдержанно отнеслись к далеко идущим заявлениям И. В. Сталина, из которых следовало намерение советского руководства стать такими же хозяевами в Проливах, как и турки. Речь шла об усилении одной из великих держав, а на это ее «партнеры» не были готовы.