Турецкий марш

Знаете, приятно погулять по Британскому музею, пока он еще не открыт для посетителей и когда сам директор музея ведет экскурсию, рассказывая о своих экспонатах… Заехали мы и на Бейкер-стрит, хотя мой спутник был несколько озадачен таким моим пожеланием. Кстати, ничего особенного я там не обнаружил, улица как улица, а номера 221-б, как я и предполагал, в природе не существовало. А вот Трафальгарская площадь, Национальная галерея, Национальная портретная галерея – это, конечно, не Дворцовая площадь с Эрмитажем, но все равно нечто. Затем были цирк Пиккадилли (где мы насладились послеобеденным чаепитием в отеле «Бат»), Оксфорд-стрит, Гайд-парк, Букингемский дворец, на который, впрочем, мне дозволили посмотреть только снаружи.

И тут к сэру Стэффорду подошел некто в ливрее и протянул ему конверт. Тот, прочитав, посмотрел на меня с виноватой улыбкой и сказал:

– Увы, сэр Теодор, ваш визави просит вам сообщить, что у него сегодня не получится с ужином и был бы очень благодарен, если бы вы согласились прибыть днем позже. Я сегодня вечером доставлю вас обратно в Голландский дом, откуда завтра заберу около трех часов дня. А пока давайте съездим в Кенсингтон – вас приглашают в Оранжерею.

После осмотра парка – во дворец, понятно, не пускали – меня привели к Оранжерее, где лакей, впустив меня, попросил сэра Стэффорда вернуться за мной в девять часов вечера. Внутри меня ожидал богато накрытый стол и – сюрприз! – ее величество Александрина Виктория… Не буду утомлять вас подробностями нашей встречи, тем более, я их помню смутно, а по дороге к причалу я даже заснул в карете. Как меня смогли погрузить на «Матильду», а затем вновь выгрузить и довести до спальни в Голландском доме, я представить себе не могу…

На следующее утро я решил прогуляться по Саду Королевы – как вы, наверное, помните, он находится за Голландским домом и пускают туда лишь его гостей. Погода была довольно мерзкая: моросил мелкий холодный дождик, небо было затянуто серыми тучами – в общем, Архангельск или Питер летом…

Но, к моему удивлению, Катриону Макгрегор я нашел все в той же беседке. Болтали мы часа три – о России, о Шотландии, об Ирландии, о других странах, о литературе, о театре… Все было вполне невинно: мы сидели на ротанговых[16] креслах по разные стороны стола в центре беседки и даже не притронулись друг к другу. Потом, спохватившись, что вот-вот подадут обед, мы поодиночке вернулись в Голландский дом – как оказалось, даже обедали мы в разных залах…

А после обеда меня забрал все тот же сэр Стэффорд и повез сначала в Сады Воксхолла – как ни странно, именно этот парк развлечений дал название русскому «вокзал», – а потом и на Даунинг-стрит, где он раскланялся, пообещав забрать меня после ужина.

В зале сидели трое: сам виконт Палмерстон, Каттлей и неуловимо знакомый молодой человек, одна из рук которого представляла собой забинтованную культю.

– Знакомьтесь, баронет, это сэр Альфред Черчилль.

– Хау ду ю ду, – вежливо сказал я, пожав однорукому руку и, увидев, что тот хочет привстать, улыбнулся, сделав успокаивающий жест:

– Не надо, сэр Альфред, сидите!

– Сэр Альфред был вчера назначен моим секретарем по вопросам Российской империи. Как вы знаете, он, гражданское лицо, попал в русскую тюрьму, где подвергался всяческим пыткам и потерял руку, а потом сумел бежать через Копенгаген еще до того, как последний был захвачен татарской ордой. Про него подробно писали и «The Times», и «The London Evening Standard», а «The Illustrated London News» посвятило его подвигу целый номер. Если вам интересно, могу потом вам его подарить.

Я опешил. Историю того, как сэр Альфред попал к нам, я знал, равно как и про условия его содержания – о них мне подробно рассказала все та же Лиза, у которой, кстати, были планы если не захомутать сэра Альфреда, то войти в местное общество с его помощью. С другой стороны, почему это меня должно было удивить? Именно английские СМИ – мастера лживой пропаганды с незапамятных времен… Я с улыбкой кивнул головой, мол, буду благодарен за столь щедрый подарок.

Как и полагается, разговор во время обеда – кстати, он был с явным французским уклоном и в любом случае намного вкуснее, чем тот, которым меня угощали два дня назад, – шел о чем угодно, только не о делах. Сэр Альфред еще раз рассказал про ужасы московитского плена, а я лишь охал и ахал, думая про себя, какая же он все-таки гнида. А когда принесли виски и сигары, виконт сказал:

– Сэр Теодор, причина, по которой мы не смогли вчера встретиться, следующая. Как минимум две русских эскадры прошли через Датские проливы и начали охоту за нашими кораблями. Судя по всему, одна из них действует между Скагерраком и Абердином, а вторая пиратствует в Ирландском море. Обе, по рассказам свидетелей, состоят из нескольких кораблей странного облика. Первая захватывает наши суда и уводит их куда-то на восток, вторая же их попросту топит, сначала забрав из их трюмов все ценное и обобрав до нитки их команды. Впрочем, людей они по возможности не убивают.