Турецкий марш

– Давайте объединим оба названия. «Ее Императорского Высочества великой княгини Елены Павловны Крестовоздвиженская детская школа».

– Хорошо, – с улыбкой ответила великая княгиня и подала мне тарелку с какими-то шариками в сахарной пудре. – Попробуйте, это с моей швабской родины. Именуется, конечно, немного неприлично: Nonnenfürzle[83]; но, как мне кажется, очень вкусно.

Они оказались чем-то вроде пончиков без начинки, и я, не кривя душой, похвалила их вкус, после чего попросила осмотреть здания для новой школы. По пути туда Елена Павловна вдруг сказала:

– Кстати, я уже написала Аллочке, что свадьбу они смогут сыграть здесь, в Ораниенбауме. Например, сразу после святок[84], если, конечно, война к тому времени закончится. Крестница моя ответила, что весьма мне благодарна и что Николай Максимович просит меня быть его посаженой матерью на венчании.

– Спасибо! Я передам это ее брату и родителям.

– А что нового у них?

– Они живут у меня в доме. Джимми преподает английский и латынь для курсантов. Джона недавно выписали из больницы; он ходит теперь с палочкой, с которой раньше передвигался Джимми. Джон сейчас проводит много времени с полковником Березиным, обсуждают американский Юг и тактику североамериканских вооруженных сил. Мередит учится уходу за больными, а также русскому языку и наукам. Я тоже иногда с ней занимаюсь, когда есть время и силы. Весьма способная женщина, почти как ее дочь.

Я не стала рассказывать Елене Павловне, с чего все началось. Мейбел настояла, чтобы я как-нибудь поставила ее семье «Унесенные ветром» – для этого пришлось договариваться насчет аренды одной из аудиторий, где был телевизор. После просмотра фильма Мередит долго плакала, а Джон, резко погрустнев, задумался и через какое-то время сказал:

– Так оно все и было в вашей истории?

– Примерно так. Фильм, конечно, снят через семьдесят с лишним лет после окончания войны, но Маргарет Митчелл росла на Юге в те времена, когда свидетелей того, что произошло на Юге, было еще много. Я вам принесла книгу из библиотеки, она на английском.

И я протянула ему «Общую историю Гражданской войны с точки зрения Юга»[85], невесть как оказавшуюся у нас в библиотеке.

Джон прочитал ее за три дня, после чего с поклоном вернул ее мне. На мое предложение оставить книгу себе, он ответил, что не может, ведь книга библиотечная, и показал мне три тетрадки, заполненных мелким почерком – конспект тезисов книги. На лице его проступила твердая решимость:

– Миссис Хелен (так он меня называет), очень вам благодарен. Теперь я полностью уверен, что Югу нужно срочно готовиться к войне. Причем не только обучать солдат, но и вкладывать деньги в железные дороги и производство оружия и боеприпасов, а также подготовить верфи для строительства боевых кораблей. И, конечно, обучить инженеров. А самое главное, либо не допустить выборов этого Линкольна, либо составить планы на начальный период размежевания сторон. Вот только на Юге хоть и есть множество людей, готовых бороться за нашу Родину, но нет консенсуса, что именно нужно делать. И даже если мы достигнем этого консенсуса, нам очень не помешала бы помощь – например, если бы наших людей, как военных, так и специалистов в других областях, обучила бы Россия. Может быть, имеет смысл поговорить об этом с кем-нибудь из ваших людей?

Подумав, я свела его с Андреем Борисовичем Березиным, с которым он уже успел познакомиться во время помолвки. С тех пор Джон проводит очень много времени в компании или его самого, или его подчиненных. А недавно начал встречаться и с адмиралом Кольцовым, и с генералом Перовским. Эх, что-то будет…

26 (14) ноября 1854 года.

Ирландское море. Борт североамериканского клипера «Sylph».

Шарль Луи Наполеон Бонапарт. Бывший император Франции, а ныне беглец

Эти мерзавцы янки заломили за место в каюте такую цену, что я даже чуть было не отказался от желания попасть в САСШ. Но деваться было некуда – русские корабли наглухо заблокировали все порты на западном побережье Англии. Более-менее свободно могли входить в порт и выходить в море лишь суда нейтральных стран. Но и они старались не подвергаться ненужному риску и держались подальше от мест, где отметились корабли этой чертовой эскадры царя Николая.

Клипер «Сильф», однако, мне понравился. Стройный, с чуть наклоненными назад мачтами, он, даже стоя у причала, казалось, готов был сию же минуту сорваться с места и помчаться в бесконечную синюю морскую даль, разрезая волны своим острым, как лезвие ножа, носом. Капитан Томас Дженкинсон с гордостью сказал мне, что его корабль может идти со скоростью 15 узлов даже при слабом ветре.