Туринская плащаница

Разумеется, два крупнейших собрания христианских святынь были бы неполны без их собственных «плащаниц». Одно из них находилось во владении византийских императоров в Константинополе, где оно оказалось в XI в. Другим крупнейшим собранием реликвий было собрание французского короля Людовика IX Святого, созданное в XIII в. и хранившееся в Сен-Шапель в Париже. В общей сложности насчитывается более сорока достоверно известных «номинантов» на роль истинной Плащаницы Христовой, и историки тщательно исследовали обоснованность притязаний каждой из них. И в одном случае (речь идёт об изолированном источнике, датируемом 1203 г.) существует реальная возможность того, что имеется в виду Лирейская, или Туринская, Плащаница, скрытая под более ранним названием. Во всех этих случаях размеры плащаниц совершенно разные, и, что особенно важно, ни на одной из них (за исключением плащаницы, упоминаемой в источнике 1203 г.) не отмечено наличие чудесного образа. Другими словами, предполагаемые плащаницы были весьма многочисленны, но практически во всех случаях они представляли собой чистые полотна ткани. Видимо, это объясняется тем, что люди, выставлявшие их для поклонения, не подозревали, что их могут заподозрить в фальсификации изображения на Плащанице, и тем, что о существовании изображения было попросту неизвестно.

Конечно, этот единственный источник 1203 г. представляет особый, можно сказать – сенсационный интерес в определённых кругах не только как потенциальный предшественник Лирейской Плащаницы. Это – весьма важный фактор, отвечающий на вопрос о том, почему Плащаница столь долгое время пребывала в неизвестности.

В Средние века крупнейшее собрание всевозможных святынь находилось не в Риме, а в сердце Восточной христианской церкви – в Константинополе, точнее – в Фаросской часовне византийских императоров, находящейся на территории императорского дворца. В 1204 г. цветущий город был захвачен и разграблен воинами-крестоносцами Четвёртого крестового похода (кстати сказать, истовыми христианами). Вскоре после этого вся Европа была буквально наводнена всевозможными крадеными реликвиями. Известный французский рыцарь и мемуарист Робер де Клари писал, что во Влахернской церкви Пресвятой Богородицы «хранился сидуан (синдон), которым было обёрнуто тело Господа нашего и который каждую пятницу выставляли стоймя, чтобы можно было лицезреть образ Господа нашего».

Продолжая свой рассказ, де Клари сообщает, что после того, как город спустя шесть месяцев был полностью разграблен, сидуан исчез. Погиб ли он в пожаре или же сделался трофеем какого-нибудь католического рыцаря?

Мемуары де Клари пользуются особой любовью у синдонистов, ибо они являются доказательством того, что некая плащаница с образом Христа на ней существовала задолго до времён Жоффруа де Шарне и, следовательно, гораздо раньше периода, накрываемого радиоуглеродной датировкой. Но и здесь есть свои сложности.

Дело в том, что де Клари не считается надёжным хронистом. Учёные отдают предпочтение описанию Четвёртого крестового похода, оставленному Жоффруа де Вильеардуэном. Последний был не только внимательным очевидцем событий, но и дипломатом-ветераном, который вёл переговоры с предводителями крестового похода. Так вот Вильеардуэн нигде не упоминает о загадочном сидуане.

Хотя де Клари, описывая плащаницу, упоминает об изображении на ней, он приводит слишком мало деталей, что не позволяет объективно сравнить описываемый им артефакт с Туринской Плащаницей. Более того, не прекращаются споры о том, относится ли старофранцузское слово figure (образ) к изображению человека в полный рост, как это имеет место на Туринской Плащанице, или же оно, как и в современном французском, означает просто «лицо». (Справедливости ради надо признать, что большинство учёных высказываются в пользу первой версии.) Кроме того, не вполне ясно, хочет ли де Клари сказать, что он видел сидуан своими глазами, поскольку он всего лишь описывает своё посещение церкви, «в которой он [30] выставлен». Возможно, он только слышал об этом.