Туристка

Генри улыбнулся. Мне хотелось увидеть обычное, милое выражение лица, но вместо этого на нем отобразился злорадный триумф, как будто Генри преподал мне какой-то урок. Он взял мою клюшку и пошел к будке. Молодая пара с ребенком смотрели на меня, и я почувствовала неловкость.

— Что случилось? — спросил Генри. — Ты выглядишь подавленной.

— Все в порядке, — ответила я. — Просто проголодалась, только и всего.

— Тебе нужно было меня предупредить. Хочешь таблетку от желудка?

— Нет, спасибо. Мне полегчает, как только я что-нибудь съем.

Как правило, Чарли сидел с моей сестрой до поздней ночи, даже после того как она засыпала. Сразу после возвращения Мелиссы из больницы это было необходимой предосторожностью, потому что она часто просыпалась из-за ночных кошмаров, а он был единственным, кто умел ее успокоить. Теперь этого не случалось уже несколько недель, и я подумала, что оставаться так долго на ночь нет уже необходимости, видя в этом что-то странное. Я наблюдала за ним с лестницы, пытаясь угадать, о чем Чарли думает, глядя на ее спящее тело. Однажды, вернувшись поздно из паба, я решила поговорить с ним.

Он был взбешен и вытолкал меня из комнаты Мелиссы, сказав, что если мы хотим поговорить, то это нужно делать не в ее присутствии. Я прошла за ним в гостиную и потребовала, чтобы он объяснил, почему так заинтересован в моей сестре. Он ответил, что просто старается быть ей хорошим другом, но я сказала, что не верю ему. Потому что никто просто так не будет проявлять такую заботу. Если он не влюблен в нее, то что тогда тут делает?

Он ответил молчанием, я тут же пожалела, что надавила на него. Надавила, потому что во мне поднял голову взрослый человек, который не верит в бескорыстную щедрость, но сейчас, когда он уже готов был расколоться, я пожалела о своих подозрениях. Мне совсем не хотелось услышать о темных сторонах его натуры.

Первое, что он заявил, это то, что он никогда не пытался выглядеть как спаситель Мелиссы, хотя всегда был склонен к религиозности. Но, когда он обнаружил мою окровавленную сестру в туалете, он воспринял это как знак свыше. Как раз тогда, по объяснениям Чарли, он страдал от комплекса вины по отношению к женщинам. Хотя в последнее время у него никого нет, но раньше он часто был объектом притязаний женщин, которые сначала увлекались им, а потом его унижали. Ему казалось, что у него какая-то невероятная способность сводить женщин с ума, и прежде он злоупотреблял их чувствами.

Он рассказал мне о девушках, которые грозились покончить с собой, а одна даже преуспела в этом, отчего он ужасно переживал. Говорил о том, что понял, насколько ему легко подцепить женщину. Как-то раз, по его словам, одна студентка университета мастурбировала о дверную ручку его закрытой на ключ комнаты, выкрикивая во время оргазма «Я тебя ненавижу», в то время как он со своей новой любовницей сидел, притаившись, внутри комнаты. Все это должно было звучать как глупое хвастовство, но, глядя на его симпатичный угловатый подбородок в тусклом свете лампы, мне было нетрудно понять тех, кого он свел с ума.

Я слушала его рассказ о том, что ему нравится быть с Мелиссой именно потому, что она им совершенно не интересуется как мужчиной. Он прекрасно понимает, насколько это тягостно, когда тебя любит кто-то, кто тебе совершенно не нравится, и у него появилась возможность побыть при Мелиссе в роли всех тех, что рыдали у него в объятиях. Это стало проверкой его внутреннего Я и возможностью искупить вину. Короче говоря, у него были те же самые мотивы помочь моей сестре, что и у меня.

Генри сделал официантке заказ. Потом спросил:

— Тебе нравится работать на Пола?

— Нормальная работа. Конечно, не предел мечтаний, но ничего.

— Я не имею в виду работу. Нравится ли тебе то, что ты работаешь на Пола?

— Я не понимаю.

— Ваши отношения. Тебя возбуждает то, что он еще и платит тебе зарплату?

Я внимательно смотрела на него. У него на щеке была ресница.

— Почему ты заволновался по поводу Пола? Я его вообще давно не видела.

— Я не спрашиваю о Поле. Я спрашиваю о тебе.

— Мы не обсуждаем деньги, — солгала я.

— Как тебе понравилось бы, если бы Пол был тебе должен?

— Почему ты спрашиваешь?

— Если хочешь, я буду давать тебе столько денег, сколько тебе Пол платит в месяц. Это не много, но достаточно, чтобы прожить. А если хочешь, можешь продолжать работать и откладывать зарплату от Пола на банковский счет.

— Зачем?

— Мне не нужны деньги.

— Это не причина.

— Я ленив, Сара. Всегда был таким. Мама часто говорила мне, что я родился на десять дней позже срока только потому, что поленился вовремя выбраться наружу. Она кормила меня грудью до четырех лет. В то время, когда другие дети учились читать и писать, я бездельничал, сидя один в углу. Я до сих пор не научился ни плавать, ни ездить на велосипеде.

Он смотрел в окно.