Туристка

— Ладно, — произнес он, повыся голос. — Извини, что тревожу тебя в болезненном состоянии, но мне необходимо поговорить с тобой о пирсе.

— Хорошо.

— Местные журналисты узнали о статьях в газетах и собираются сделать обо мне материал. Я хотел бы знать, готова ли ты дать интервью.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Никакой лести. Просто немного информации о бизнесе и твое мнение о предстоящем проекте.

— Но не правду? — проговорила я с вызовом.

— Что?

— Ты ведь не хочешь, чтобы я рассказывала о закулисных делах?

Он удивленно посмотрел на меня.

— Конечно, нет. Что ты такое говоришь?

— Извини. Просто пошутила.

— Ладно, — сказал он без улыбки. — Так ты думаешь, что справишься?

— Конечно.

— Отлично. Завтра придешь на работу?

— Надеюсь.

— Хорошо. Ну, поправляйся.

— Спасибо.

Он кивнул и вышел из комнаты. Через несколько секунд появилась Сильвия с все еще взволнованным видом.

— Все в порядке? — спросила она. — Я просто не знала, хочешь ты видеть его или нет.

— Все нормально, Сильвия. Спасибо.

Я устроилась напротив телевизора. Сильвия включила сериал. Австралийская речь звучала успокаивающе, и я подумала, что если брошу работу, то просмотр сериалов будет одной из привычек, к которой придется приспособиться.

— Вчера вечером к тебе приходили, — сообщил мне Эйдриан, снимая очки и протирая стекла подолом форменной футболки.

— Кто?

Он поднял откидную доску, пропуская меня за стойку.

— Она не представилась.

— Сколько ей лет? — поинтересовалась я, думая об Ионе.

— Не старая. Довольно привлекательная. Блондинка. Если у нее никого нет, расскажи ей о твоем очаровательном боссе.

— Что ты ей сказал?

— Сказал, чтобы зашла сегодня вечером.

Он отвернулся от меня, чтобы обслужить следующего посетителя. На шестнадцатой дорожке что-то застопорилось, и я пошла туда, чтобы навести порядок. Мужчины, которые играли на шестнадцатой, смутились, когда я вошла в компьютерную программу, чтобы переставить кегли, потому что они ввели на каждого игрока имена — «трахатель», «говнюк» и в таком роде. Кегельная рама не срабатывала как следует, и одна кегля оставалась лежать в желобе, так что мне пришлось пойти и просто вынуть ее. Мне нравилось бегать вдоль дорожек, я чувствовала себя как шар, запущенный плохим игроком, который устремляется вниз по желобу.

Когда я вернулась, игроки похлопали мне в ладоши, а один даже поклонился мне. Я опустила глаза, понимая, что несколько переусердствовала с самой простой операцией. Но новость о моей вчерашней посетительнице выбивала меня из колеи, я до сих пор нервничала. Вернувшись к стойке, я нарушила данное себе обещание и взглянула на часы.

— Время так медленно тянется сегодня, правда?

— Ты имеешь в виду жару? — уточнил Эйдриан. — Говорят, будет хуже.

— Не только жару. Тебе разве никогда не приедалась эта работа?

Подняв брови, Эйдриан разглядывал отсыревшую пару туфель для боулинга. Он сосредоточенно потер большим пальцем свою жиденькую рыжую бороду.

— А тебе что, здесь не нравится?

— Нравится.

— Я люблю работать ночью, — сказал он, выпячивая нижнюю губу. — В выходной день я сижу дома и погружаюсь в депрессию. Меня устраивает, что не надо вставать рано утром.

Он взял со стойки баллончик и опрыскал внутри туфель. Я посмотрела на пластмассовую цепочку для ключей, свисающую у него с пояса мешковатых, коричневых брюк. Я чувствовала, что ему хотелось бы поговорить со мной, но Ванесса наверняка разозлится, если я разрушу барьер, который она возвела между ним и нами.

Все дорожки были заняты, и новые посетители ожидали своей очереди, сидя в кафе. Я стала наблюдать за мужчиной, который играл сам с собой на одиннадцатой дорожке. Никогда не могла понять, как можно играть в боулинг одному. Можно поесть в одиночестве, ну, пойти одному в кино: получаешь либо гастрономическое, либо психологическое удовольствие, которое компенсирует нехватку компании. Но играть в боулинг эмоционально опасно даже в паре или с членами семьи, не говоря уже о том, чтобы играть одному.

Даже если у вас идут подряд десять игр, нужна хотя бы еще одна, чтобы все было как надо. Кругом вас подстерегают неприятности, которые могут подвести, — изгиб шара, мышцы спины, развязавшийся шнурок. Ото всего этого ужасно устаешь, раздражаешься и решаешь в следующий раз исправить все допущенные ошибки.

Мужчина бросил последний шар, намереваясь сбить три оставшиеся кегли. Он стоял в голубых джинсах и зеленой рубашке, слегка нагнувшись и ожидая, когда шар достигнет цели. Две кегли упали, а третья пошатнулась, но устояла. Я видела, как мужчина сел на голубой пластмассовый стул и расшнуровал туфли. Потом кто-то подошел и загородил его от меня.

— Да? — сказала я, пытаясь заглянуть через плечо помешавшей мне женщины.

— Сара…

Она улыбалась мне. Я не поверила своим глазам. Никогда не могла понять, почему люди думают, что если они не виделись с вами какое-то время, то это искупает все их прошлые проступки.

Сзади подходил Эйдриан, как бы почувствовав неладное.

— Привет, Лесли. Сколько игр ты хочешь купить?