Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

37) расход сумм О-ва производится Советом согласно утвержденной Общим собранием сметы и в пределах ее. В таких случаях, когда интересы О-ва потребуют экстренного расхода, сметой не предусмотренного, Совет О-ва и Председатель могут произвести такой расход, но не свыше 200 руб., производя расход, Совет сообщает об этом на утверждение ближайшего Общего собрания, а Председатель сообщает на утверждение ближайшего заседания Совета

38) для рассмотрения годичного отчета Совета и отчета о его деятельности вообще и представления по ним доклада годичному Общему собранию избирается на год ревизионная комиссия в составе 3-х членов и 3-х к ним кандидатов на случай болезни и отсутствия членов. Комиссия избирает из совей среды Председателя и секретаря.

39) все члены О-ва по своей инициативе и по приглашению Совета или Председателя О-ва принимают посильное участие в необходимой для осуществления задач О-ва работ. Для предварительной разработки специальных вопросов, а также для организации и заведования различного рода учреждениями и работами в помощь Совету могут образовываться комиссии по выбору Общего собрания или по инициативе Совета и его Председателя.

40) общество может отрывать филиальные отделения в наиболее населенных пунктах Сыр-Дарьинской области. Организация отделений, круг их ведения определяется инструкцией Общего Собрания Общества во всем согласно настоящему Уставу.

41) по утверждении настоящего устава О-во открывает свои действия первым общим Собранием в составе учредителей, в количестве не менее 4-х человек, приобретающих тем самым права действительных членов О-ва на все время пребывания в нем. На этом собрании учредители выбирают из своей среды председателя О-ва (он же Председатель Совета) и членов Совета, которые и приступают к действиям на основании правил сего устава. Первый Совет может ограничится составом из 3-х человек, включая сюда и председателя. При следующих выборах Совет должен иметь полный состав согласно § 28 устава.

Учредителями этого общества является Ташкентские сарты, жительствующие в Ташкенте: 1) Таш-ходжи Туякбаев, 2) Низам-кари мулла Хусаинов, 3) Абдулла Авлянов, 4) Мунавар-кари Абдурашитханов, 5) Баширулла Асадулла Ходжаев.

ЦГА РУз. Ф. И-461. Оп. 1. Д. 1116. Л. 68а-68е об. Копия. Типографский экземпляр.

3.8. Христианская и мусульманская этика

Едва ли можно утверждать, что предписываемые религиозно-этические нормы исполнялись в полноценном виде среди мусульман в ханствах Средней Азии до захвата этих территорий Российской империей. Между книжными предписаниями и повседневными обычаями существовала серьезная разница, которая была предметом критики части богословов. Однако такой способ внутренней регуляции не приводил к полному исчезновению «сомнительных» этических или правовых норм. Богословы, прибегая к «шариатским уловкам» (хилайи шари′йа), всегда находили способы легитимировать те или иные прецеденты в жизни общины и новые «конструкции» общественного или личного поведения[784].

С включением в состав Российской империи местные мусульмане столкнулись с целым рядом непривычных для себя проблем. В частности, «жизнь рядом с "неверными"» породила поначалу опасения за собственную веру. А когда стало ясно, что новые власти не ставят вопроса о конфессиональной конвертации, самые консервативные богословы стали говорить о правомерности (с точки зрения норм ханафитского фикха) использования предметов, «произведенных "неверными"», «их» лекарствами и даже средствами передвижения (карета, фаэтон, паровоз и пр.). Большинство богословов положительно решили эти и подобные вопросы (то есть, составляя фетвы о дозволенности пользоваться и употреблять предметы, произведенные «Людьми Книг»), прибегая к рациональным методам ханафитского фикх а. Этим они объективно способствовали стиранию того отчуждения, которое царило между мусульманами и «пришельцами» в первые годы завоевания[785].

Некоторые местные авторы (в основном историки и литераторы), помимо положительных оценок технических и прочих новшеств, которые появились в регионе после прихода русских, по разным поводам обращались и к негативным, с их точки зрения, последствиям «для веры и совести», виня в этом исключительно «неверных». Одновременно доставалось и тем единоверцам, кто «легко продает веру», предается искусам и не замечает, как начинает следовать запретным шариатом нормам поведения[786].

Однако обвинения таких авторов часто были беспочвенны, ибо, судя по опубликованным в этом разделе документам, власть «неверных» нередко брала на себя функции блюстителей этических норм, вполне согласуясь с предписаниями шариата[787]. Речь идет о запретах на производство и употребление крепких напитков, курения опиума и конопли/канабиса (анаши), норм поведения в общественных местах.