Туркестанские повести

Все-таки с Новиковым весело ехать. По крайней мере, не заснешь.

Рассвет застал нас на новой позиции. Я думал: разобьем палатки, покормит нас повар Шукур Муминов и завалимся спать. Но не тут-то было! После завтрака приказали развертывать хозяйство дивизиона и занимать огневую позицию. А нашему расчету больше всего досталось. Майор Мартынов сказал, что наш ракетный окоп выведен из строя «противником», и заставил рыть новый. Правда, бульдозер дал, экскаватор. Но все равно нелегко пришлось.

Но вот посадили на днище окопа пусковую установку, зарядили ее ракетой. Теперь-то уж непременно передохнем. И вдруг заревела сирена. Тревога!

— Расчет, боевое положение! — крикнул сержант Назаров.

И началось то самое, во имя чего столько ехали. Мне что — взвалил ракету на спину стрелы пусковой установки, отогнал машину, а сам нырнул в укрытие. Там уже собрались запыхавшиеся назаровцы, потом прибежали ребята Федора Кобзаря и другие расчеты. Теперь пришла очередь тех, кто сидит на командном пункте, — командира, офицера наведения, стреляющего, операторов, планшетистов…

Команды на пуск ракеты не последовало. Вместо нее зазвонил полевой телефон. Трубку взял техник-лейтенант Семиванов. «Есть!» — сказал он и к нам:

— Разрядить пусковую установку и повторить все сначала! Через пять секунд засекаю время.

…«И-раз, и-два, и-три, и-четыре, и-пять!» — отсчитал я про себя. Услышав голос Назарова: «Расчет, за мной бегом марш!», бросился к ЗИЛу. На мне вещевой мешок, противогаз, карабин и фляга с водой. Песок — не гаревая дорожка. Сапоги вязнут, проваливаются. Но бегу что есть силы, хватая воздух ртом. Одной рукой придерживаю противогаз, другой — карабин.

Наконец вот она, машина. Иду по маршруту осмотра. Все в порядке. Залезаю в кабину. Завожу мотор. Тронул с места и ринулся было на всех газах. Хорошо, что вспомнил: двадцать километров в час, не больше.

Окоп. Ребята уже расчехлили ракету. Я остановился на подъездных мостиках. Звучит команда Галаба Назарова:

— Заряжай!

Над бруствером показался майор Мартынов в сопровождении капитана Тарусова.

— Отставить! — приказал командир.

Мы подняли головы, уставились на комдива.

— «Убит» командир расчета. Шоферу ТЗМ и третьему номеру поменяться местами, — приказал майор. — Продолжайте.

Новиков прыгнул к тягачу, я — к ракете. Галаб поспешно отошел в сторону. Теперь он будет третьим наблюдателем.

— Заряжай! — командует Попелицын.

У него двойная нагрузка: работает за Назарова и за первого номера. Это очень трудно, хотя кое в чем ему помогает Герман Быстраков. А время не ждет: майор стоит на бруствере окопа и смотрит на секундомер.

Освобождаю передний конец балки от крепления стяжкой и докладываю:

— Готов!

В то же мгновение слышу голос Быстракова:

— Готов!

— Влево! — приказывает Попелицын.

Я слежу за тем, чтобы носовая часть ракеты не задела за что-нибудь.

— Готов!

— Готов!

— Вводи!

Летят доклады, команды. А в руках майора тикает секундомер.

— Расчет готов, походное положение! — Попелицын повернулся к Мартынову и Тарусову.

— За отличные нормативы объявляю благодарность! — Командир дивизиона поднял руку к фуражке.

— Служим Советскому Союзу! — вырвалось из окопа.

— Пойдемте во взвод Бытнова.

Офицеры ушли. «Убитый» Галаб растерянно улыбался.

— Качать! — выкрикнул Саша.

Сержант взлетал и падал на руки своих товарищей.

И снова ночь. Дивизион перекочевывает в Ракетоград. Нам так и не удалось поспать, даже не отдохнули. Я за рулем, возле меня Саша, у дверцы капитан Тарусов. Он не очень весел: взвод Бытнова повис на «уде», и в результате батарея получила только хорошую оценку.

— Внимание!

Что там еще надо майору? Нет, он не ставит вводных задач. Беспокоится, как бы не уснули шоферы, советует нашему брату меняться за баранкой через каждые два часа. Саша хитрый: сидя за рулем, балагурит, не дает мне спать, а когда подходит моя очередь вести машину, безбожно спит. Вот и сейчас он тоненько посвистывает носом. Ладно, пусть спит, через час я его растормошу.

— Так и не запустили ни одной ракеты, — сетую я.

— Были условные пуски, Кузнецов, — говорит командир батареи. — Работал имитатор целей. Ни одному «противнику» не удалось уйти. Многие люди показали себя мастерами своего дела. Родионов, например, выполнял обязанности техника. Тоже получил благодарность от комдива. Наш второй взвод мог бы пятерку получить, если бы не… Да, мог бы…

«Если бы не Бытнов, — догадался я. — Это из-за него батарея потеряла один балл. И меня, значит, оттащил от «пятерки» к «четверке». Ну мог ли я думать, что он будет когда-нибудь мешать мне? Мне, солдату первого года службы. А скажи ему сейчас об этом — расхохочется или обругает: «И ты, салага? Послужи с мое, тогда и суй нос в такие дела. А сейчас зелен еще, без тебя хватает проповедников…»