Туркестанский крест

Их любовь была похожа на красивую полноводную реку, зародившуюся от пары чистых, прозрачных ручейков, становящуюся на своём долгом пути к океану всё шире, всё глубже. Наверное, бывают и более сильные чувства, схожие, например, с нескончаемым Нилом или с безбрежной Амазонкой. Максиму же казалось, что их со Светланой любовь больше напоминает стремительный Дунай. Он, в отличие от Амазонки и Нила, бежит не через однообразно-унылые малярийные джунгли, не по африканским саваннам и пескам, а струится по приветливой «старушке» Европе, среди ярких лоскутных полей, среди цветущих садов и высоких гор. На его пути – разные страны, вдоль крутых берегов – развалины замков, окутанные романтическим флёром старинных легенд, а на прибрежных равнинах – города с тысячелетней историей. И пусть эта река порой причудливо извилиста, а скорость её течения переменчива, от этого она ни на мгновение не перестаёт быть одной из величайших рек мира.

В конце 1979-го года, когда Максим со Светланой уже начали потихоньку обживаться в кизыл-арватском «аду», судьба нежданно-негаданно предоставила им невероятный по местным меркам шанс выбраться из этого гиблого места. По крайней мере, им тогда так казалось. Выяснилось, что в управлении кадров округа не забыли о десантной подготовке Кольченко, и он был откомандирован для дальнейшего прохождения службы в Чирчик, в 154-й отдельный отряд специального назначения ГРУ ГШ, который все называли мусульманским батальоном. Укомплектован он был выходцами из среднеазиатских республик, говорящих на языках Востока и знающих традиции и обычаи ислама. В ту пору в южном подбрюшье СССР бурлил Иран, поэтому создание отряда в мае 1979-го не вызывало особых вопросов. Кадровики не смогли найти всего трех специалистов азиатского происхождения: зенитчика – на взвод «Шилок», и двух артиллеристов: миномётчика – на взвод «Васильков» и противотанкиста – на взвод ПТУР. В конце концов, на эти должности были назначены офицеры славянской внешности, до черноты загоревшие под солнцем Туркестана. В последний день ноября, отправив Светлану к родителям, Максим прибыл в Чирчик. И всё закрутилось с немыслимой скоростью.

К четырнадцатому декабря отряд перелетел в афганский Баграм, а к семнадцатому числу своим ходом перебрался в Кабул. «Мусбат» встал лагерем неподалёку от Тадж-Бека, резиденции президента Афганистана Хафизуллы Амина, пригласившего в свою страну Советскую армию. Двадцать пятого декабря в Кабул прилетела витебская дивизия ВДВ и остатки 345-го парашютно-десантного полка. Колонны кушкинской и термезских мотострелковых дивизий пересекли границу Советского Союза в тот же день. Всё пока ещё было тихо и спокойно.

Советско-афганская война началась двадцать седьмого декабря в девятнадцать тридцать по кабульскому времени, или в шесть часов вечера по Москве. Именно в это время прогремел взрыв мощной мины, заложенный диверсантами КГБ в люк распределительного узла подземных коммуникаций, оставивший Кабул без телефонной связи. Так началась секретная операция «Шторм 333». На штурм президентского дворца в первом эшелоне шли группы спецназа КГБ «Гром» и «Зенит», во втором эшелоне выдвигались подразделения «мусбата» и девятая рота триста сорок пятого полка. Тот первый бой длился не долго. Дворец был взят, президент убит, но, к сожалению, это не смогло остановить гражданскую войну, шедшую в этой стране уже почти два года, а лишь увеличило её масштаб и ожесточённость. Счёт боевых потерь был открыт. За неполную неделю до наступления олимпийского, тысяча девятьсот восьмидесятого года, погибло восемьдесят шесть человек. Потери афганцев считать было как-то не принято… Сбылось очередное предсказание Эсмеральды: лейтенант Кольченко попал на войну, а уже в начале лета, из ташкентского госпиталя, был откомандирован обратно в Кизыл-Арват. Так замкнулся круг его первой войны…

Злата выпорхнула из домика навстречу лейтенанту. На её лице читались и тревога, и смущение, а Максим всё пытался понять – это живая девушка или зачем-то появившийся на неопределённое время морок Эсмеральды?

– Они уехали? – тихо спросила она.

– Уехали, но, к сожалению, обещали вернуться. Основные события впереди. Кстати, они сказали, что ты украла у них деньги. Это правда? – в свою очередь задал вопрос лейтенант, заглядывая в её глаза, чёрные как угольки.

Это были те самые бездонные глаза, в которых он, чуть было, не утонул пять лет назад. И даже запах её волос был таким же, как в тот далёкий день.

– Ты им поверил? – угольки вспыхнули снопами жёлто-золотистых искорок, словно затухающий костёр от внезапного порыва ветра. – Это они забрали мою сумочку с деньгами и документами.

Максим расстегнул портупею, бросил её на кровать, аккуратно повесил снятую гимнастёрку на спинку стула, подошёл к открытому окну и неторопливо закурил. Порывы знойного ветра трепали гривы старых акаций.

– Зря ты про сумочку раньше не сказала! Денег-то там много было?