Туркестанцы

Поговорив с бойцами, я предложил им разойтись по казармам, и они беспрекословно подчинились. А через час в штабе дивизии у меня произошло неприятное объяснение с Базилевичем. Он сказал, что требование бойцов выступить в поход в Восточную Бухару противоречит национальной политике партии. Я возразил, что наша национальная политика не осуждает, а, наоборот, поощряет чувство пролетарского интернационализма и что я горжусь своими бойцами, которые так близко принимают к сердцу события в Восточной Бухаре, где у них осталось много друзей среди дехкан. Меня поддержали присутствовавшие при беседе комиссар дивизии Хасис и начальник политотдела Левин.

Развернувшиеся вскоре события показали, насколько правильным было классовое чутье моих бойцов.

* * *

Вдохновленные успешным ходом восстания в Восточной Бухаре, басмаческие шайки Западной Бухары во главе с Абдукагаром подошли к столице республики. Для соединения с ним в Шахрисябзский район вышел Данияр с 1200 всадниками. В Старой Бухаре началась паника. Глава правительства Файзулла Ходжаев был в это время в Москве, и соучастники его предательской политики растерялись. Видя, что их власти приходит конец, они обратились к командующему Туркестанским фронтом В. И. Шорину с просьбой срочно оказать Бухарской республике вооруженную помощь.

По приказанию Шорина в Шахрисябз выступил 2-й кавалерийский Гиссарский полк. А через несколько дней я получил приказание командующего фронтом: «Срочно погрузиться в эшелон и прибыть в Старую Бухару».

В Старой Бухаре меня встретил член Реввоенсовета фронта Воронин. Тут же на перроне находились перепуганные члены бухарского правительства. Оказывается, басмачи подошли уже к самому городу.

Вечером 25 февраля состоялось экстренное заседание бухарского правительства. Председательствовал Парса Ходжаев. Члены правительства не знали, что я владею узбекским языком, и не стесняясь высказывали друг другу свое мнение о создавшемся положении. Меня поразил откровенно антисоветский тон этого совещания. В то время, когда враг стоял у ворот города, готовясь задушить революцию, членов правительства занимал вопрос, как ограничить наше вмешательство, изолировать нас от общения с трудящимися. Особенно усердствовал Арифов, впоследствии ближайший помощник Энвер-паши.

Я шепотом сообщил Воронину, о чем идет речь, и предложил немедленно арестовать правительство и разоблачить перед населением всю глубину их предательства. Воронин ответил, что не следует подавать виду, что я понимаю, о чем говорят между собой члены правительства. Об аресте же не может быть и речи — это не метод борьбы.

Парса Ходжаев обратился ко мне с вопросом: когда я думаю начать боевые действия. С трудом сдерживая себя, я сказал, что намерен начать их завтра. Но про себя я решил, что не буду медлить ни минуты.

В ночь на 26 февраля 1-й кавалерийский Алайский полк и сводный отряд, прибывший с Северного Кавказа, выступили по дороге через Сатара-Махасу (летнюю резиденцию эмира) против главной группировки противника.

С рассветом полк достиг расположения врага и бросился в конную атаку. Утреннюю тишину нарушило раскатистое «ура». Засверкали клинки. Басмачи, не ожидавшие удара, побежали к реке Зеравшан, бросая оружие и лошадей. В этом бою было взято более тысячи винтовок и шашек, много лошадей. К 12 часам дня главная басмаческая группировка перестала существовать.

2-й кавалерийский Гиссарский полк также решительно расправился с бандой Данияра. Сам Данияр снова бежал в Восточную Бухару. Оттуда он прислал мне письмо, в котором жаловался на младобухарцев и клялся, что не хочет воевать против Советской власти. Но я не поверил ему. Впоследствии Данияр оказался на службе у Энвер-паши.

Февральские события показали, как далеко зашли младобухарцы в своем предательстве. Эти же события разоблачили деятельность правых уклонистов. Для укрепления Коммунистической партии Бухары были приняты срочные меры.

В мае 1922 года ЦК РКП (б) по предложению В. И. Ленина принял постановление «О туркестанско-бухарских делах». В Бухару приехал Г. К. Орджоникидзе. В своем выступлении на совещании ответственных работников Орджоникидзе говорил о том, что большевики должны принять меры для очистки бухарского правительства от контрреволюционных элементов. Файзулла Ходжаев подбирал работников по признаку родства, кумовства, придется становиться на другой путь — путь отбора людей по признаку преданности Бухарской Советской власти, по признаку честности, деловитости.

Приезд Орджоникидзе и принятые Коммунистической партией Бухары меры оздоровили политическую обстановку. Были созданы условия для ликвидации по-следствий предательства и подавления контрреволюционного восстания.

Авантюра Энвер-паши

Убедившись в том, что захватить власть с помощью младобухарцев не удастся, Энвер-паша решил действовать самостоятельно.

Ареной своей деятельности он избрал Восточную Бухару, где вследствие предательства младобухарцев восстание было наиболее сильным.