Турнир

В ход пошли не мечи, а урон от брони вместе с петлями, спрятанными под кителями.

Задача стояла непростая, но выполнимая: броситься на противника, ударить разрядом молний от брони в близком контакте и накинуть лассо, зацепив руку, ногу или шею, выбить из равновесия и тут же приставить меч.

Биться с Полузверями в прямом поединке, не имея ранга и большого резерва, было бесполезно.

На тренировках с такой хитрой тактикой боя отлично справлялась Бородинская, и сейчас именно она стала первой, кто одним рывком петли сшиб Полузверя на землю.

Девушка без страха кинулась на противника сверху, затянув петлю прямо на его шее, после чего острие меча чиркнуло по его груди.

— Убит! — рявкнула она и тут же бросилась помогать Исидоре.

Поверженный Полузверь остался лежать на земле, после чего принял облик человека. Кажется, он даже удивился, что так быстро выбыл из боя.

Тактически команда вела себя грамотно.

Сражаться вдесятером против пятерых оказалось нам по силам, но основная задача всё же лежала на самых ловких ребятах. Всю свою сноровку показали сёстры Аверьяновы, Рада Бородинская и Андрей Котов, даже несмотря на раненое плечо.

А вот Тарас и Лёва отхватили немало ударов когтями, прежде чем Егор-Глыба положил Якова на землю и тоже вступил в схватку. Втроём они убрали ещё одного Полузверя.

Я и Платон Саблин приняли бой в паре, вместе атакуя одного противника.

У нас была иная тактика: использовать тепловой урон от брони, максимально раскалив защиту, и рубить с двух сторон мечами со знаком Ган. Полузвери очень не любят, когда кто-то подпаливает им шерсть.

В итоге отбились мы быстро. На адреналине даже не заметили, как вышибли пятерых не самых слабых Охотников, но отдыхать, конечно, было рано.

Перед боем я насчитал двенадцать противников, а напали на нас только пятеро. Остальные начали отступать — запахи слабели, пока совсем не исчезли.

— Они ушли, — тихо сказал я. — Это была разведка боем. Они оценили, на что мы способны, и теперь сменят тактику. Собираемся и уходим. Быстро.

Пока остальные торопливо снимали петли с поверженных Полузверей, я ещё раз оглядел каждого: Тарас и Лёва получили серьёзные царапины рук; Яков так и не пришёл в себя; другие были в порядке.

Листья коа Исидора прихватила с собой, но на обработку ран не хватило времени.

Отряд снова двинулся к перевалу, и вот сейчас мне стало по-настоящему нервно. Теперь от Охотников можно было ожидать, чего угодно.

Я предполагал, что, скорее всего, они будут разъединять команду, поэтому ещё раз напомнил всем:

— Не отходить от группы за пределы видимости, не преследовать противника. Наша задача — не убрать тут всех, а пройти маршрут с минимальными потерями.

Мы преодолели взгорье и начали подъём.

Каждую секунду отряд ждал нападения, но чем дальше мы шли, тем больше казалось, что Охотники про нас забыли: ни шороха, ни чужого запаха — ничего.

Лес будто опустел.

От напряжения на меня всё чаще наваливался звериный азарт — выследить и уничтожить. Без облика Следопыта я использовал чутьё всего процентов на десять, не больше.

Зверь внутри меня рвался наружу, и только большим усилием воли я держался, чтобы не начать превращение прямо тут. Иногда приходилось останавливаться и переводить дыхание, успокаивая тёмное нутро.

Из-за того, что парни были вынуждены по очереди тащить на себе одного члена отряда, мы шли не так быстро, как хотелось бы. Лишь через два часа добрались до седловины хребта.

Судя по солнцу, время перевалило за полдень, но мы всё ещё не дошли даже до первой точки маршрута, а ведь их имелось три, и все надо было найти за сутки.

Чтобы от усталости и жары у группы не притупилось внимание, я часто делал привалы, отлично понимая, что как только мы выбьемся из сил, на нас тут же нападут.

Во время спуска у одного из скалистых обрывов я незаметно подал Егору-Глыбе знак, говорящий что-то вроде «Сделай вид, что ты устал».

Глыба медленно моргнул, показывая, что приказ понял, а затем положил Якова на землю и рухнул рядом.

— Я сдохну сейчас, парни! Убейте меня лучше, но я шага не сделаю, пока не отдохну!

— Не понимаю, почему он ещё не очнулся, — забеспокоилась Исидора. — Уже должен был.

Я тоже об этом беспокоился, но в моём арсенале не хватало знаний, чтобы хоть как-то помочь Якову, а не сделать ещё хуже.

Одно правило мне попадалось в книгах точно: после удара заклинанием лучше оставить пострадавшего в покое или обратиться к Целителю. Ни покоя, ни Целителя у нас не имелось.

Тем более сейчас меня беспокоило и кое-что другое.

— Следите за периметром, — почти шёпотом предупредил я, делая вид, что от усталости сам еле дышу. — Скорее всего, Охотники уже поняли, что врасплох нас не застать, поэтому будут...

Договорить я не успел.

Меня перебил громкий рёв, донёсшийся из чащобы справа: будто одновременно ревел медведь, и рычал лев. В нос ударил запах мокрой шерсти, после чего зашумели кусты и затрещали ветки.

Кто-то огромный, не скрываясь и ломая преграды, нёсся через заросли прямо на нас.