Турнир

Это было логичным, но неэффективным решением. Противник уже убедился, что мы не хотим никого убивать и поднимать шум, паля для острастки в воздух. Тарас пропустил мимо ушей угрозы и, метнувшись к шейху, попытался дотянуться ножом и до него. Если бы аль-Наджиб не отпрыгнул, удар пришелся бы ему точно в горло. А так клинок лишь звякнул, рубанув по вскинутому пистолету, и только.

За первым финтом Тараса последовал второй, не менее коварный. Сделав вид, будто он переключился на аль-Наджиба, квестер внезапно развернулся и вновь набросился на меня. Я мог бы сплоховать, если бы действительно пошел в контратаку на отвлекшегося противника. Но я не поддался искушению двинуть ему прикладом в затылок, ведь именно этого и ждал Тарас, готовый подловить меня на контратаке. А вот он был уверен, что я в нее пойду, и вложил в свой хитрый удар с разворота практически все силы.

В итоге квестер переиграл сам себя. Не встретив на своем пути сопротивления, он сделал по инерции лишний шаг и оказался ко мне ближе, чем планировал. И тут же заработал тычок автоматным стволом в солнечное сплетение. Не слишком сильный, но заставивший его согнуться пополам и попятиться. Чтобы закрепить успех, мне следовало теперь стукнуть Тараса по голове. Но я этого не сделал, так как подбежавший к нему сзади шейх меня опередил. Он заехал пистолетной рукояткой по вражескому темечку, отчего Тарас вмиг лишился сознания и рухнул как подкошенный.

Между тем Бледный и Крупье вели сражение с Фритьофом. Вернее, стоял на ногах и дрался один майор. А его напарник уподобился Тарасу и тоже валялся без чувств с разбитым в кровь лицом.

Самый немногословный и спокойный квестер оказался в рукопашном бою сущим дьяволом. Он был, пожалуй, сильнее обоих своих товарищей, вместе взятых. Бледному и Крупье удалось совместными усилиями отобрать у него автомат и нож. Но свалить самого норвежца, прежде чем он вырубил капитана, они не смогли. Даже с учетом того, что он дрался лишь правой рукой, а полусогнутую левую прижимал к телу. Обезоруживая Фритьофа, мои люди травмировали его – либо сломали ему плечо, либо порвали сухожилие. Но как бы то ни было, квестер молотил Бледного одной рукой и обеими ногами с таким остервенением, что на один нанесенный майором удар успевал отвечать двумя, а то и тремя.

Похвальная самоотверженность, что ни говори. Вот только оставшийся в одиночестве скандинав уже не мог уповать на победу. Когда на помощь Бледному пришли сразу я, Гробик и Демир-паша, сопротивление Фритьофа было вскоре сломлено. Однако перед этим каждый из нас все равно пропустил по паре чувствительных ударов. А я к тому же побывал на земле, когда не успел увернуться от пинка, угодившего мне в живот.

Повалив наконец вчетвером потомка викингов на камни, мы связали его так же, как его коллег. И лишь тогда перевели дух и проверили, насколько серьезно пострадал Крупье.

Как выяснилось, он отделался простым нокаутом и свернутым носом, который Гробик вправил ему еще до того, как пострадавший пришел в себя. Тарасу также потребовалась медицинская помощь – шейх рассек ему пистолетной рукояткой кожу на темечке. Пропустивший удар ниже пояса Володя лежал, согнувшись в три погибели, и матерился на чем свет стоит, но ему врач был явно не нужен. Насчет Фритьофа такой уверенности не было. Бледный сказал, что вряд ли он сломал норвежцу руку, хотя кто знает – может, в горячке боя майор и не рассчитал свои силы. Так или иначе, но для точной диагностики Фритьофа нужно было сначала развязать, чего мы пока делать не собирались.

Велев Шире взять аптечку и позаботиться о пострадавших, мы перевели дух, отерли кровь с разбитых лиц и взялись обыскивать ранцы, а также разгрузочные жилеты квестеров.

Дескан не выявил у них при себе пакалей, но это еще ни о чем не говорило. Подобно нам, квестеры тоже вели себя осторожно. А значит, опасаясь конкурентов и их металлоискателей, должны были хранить добычу в защитных пеналах. Так мы предполагали, и предполагали абсолютно правильно. Разве что ЦИК снабдил своих сотрудников тарой, сконструированной специально для транспортировки артефактов. Ну а мы использовали то, что подвернулось под руку, – жестяные упаковки из-под парфюмерии, для пущей надежности выложенные изнутри фольгой.

В ранце Тараса обнаружилось полдесятка пеналов, и три из них не были пустыми. Впрочем, обольщаться насчет богатого улова не стоило. В количественном плане он и впрямь был хорош, но вот в качественном оставлял желать лучшего. В Дубае, где мы начали игру с «серыми», нам повезло разжиться пакалями всех мастей, кроме зеркальной. Про Скважинск с его аж двумя «зеркальцами» и говорить нечего. Даже по приблизительным – и явно заниженным, – оценкам квестеров, ныне в нашем багаже лежало многомиллионное состояние. А вот в третьем туре, где, по идее, ставки должны быть еще выше, случился конфуз. Все наши новые трофеи оказались, как на подбор, одной масти, причем самой мелкой – золотой.