Турнир четырех стихий

Союз с Риной — вот этого он точно от себя бы не ожидал. Это противоречило его природе. Внутри все сжималось от одной мысли об этом. Но это могло значить только одно — он думает правильно. Это именно то, что он должен сделать, чтобы победить.

Первая мысль была — собрать вещи и дать деру, забыв о Турнире и всех сопутствующих проблемах. Закроется он у себя в поместье, будет веселиться, гулять, и никаких тебе ужасов, вроде союза с магом энергии. Возможно, еще пару месяцев назад он бы так и поступил, но эти ненормальные силком встащили его в свой странный мир, и вот так просто уйти из него, он уже не мог.

Ему, черт возьми, нужна была победа еще по одной веской причине. Когда он начинал играть, просто хотел показать, что даже со слабой командой может побеждать. Но доказать он это хотел не себе, а тем, по чьей милости должен был перестать играть.

О победе он думал как о чем-то недостижимом. Слишком сильными были все члены Великой пятерки. Наверное, он от Фанни подцепил заразу под названием «наивные фантазии». Но сейчас верил, что победа возможна, и он сделает для этого все возможное, даже если для этого придется заключить союз с магом энергии.

Рину он нашел сразу. Она сидела в тени, под раскидистыми ветвями дуба. Почти вся ее одежда была мокрая от пота. Она по обыкновению смотрела в одну точку не отрывая взгляда, казалось, даже не шевелясь, будто статуя. Лишь то, что она часто и прерывисто дышала, выдавало в ней человека.

— Эй, Рина, — сказал Оливер, присаживаясь рядом. — Есть разговор.

Она не шелохнулась и даже не посмотрела в его сторону. Будто его здесь не было. Впервые он заговорил с ней со времени третей игры. И это было нелегко.

— Короче, ты же знаешь, что я капитан, — сказал Оливер. — Я не силен во всех этих стратегических штуках, но я задал себе вопрос, чего бы я ни сделал ни при каких обстоятельствах, и понял, что это — союз с тобой.

Рина продолжала молчать.

— Конечно, я понимаю, что отношения у нас сразу не сложились, — продолжил Оливер. — И делать мне это, признаться, не хочется. Совсем. Но другого выхода я не вижу. Понимаю, я не настоящий капитан, и слушаться ты меня не должна. Я даже не представляю, как это все делается, черт, — он взлохматил волосы. — Я просто хочу сказать что…

— Хорошо, — ответила Рина.

— Что?

— Я согласна. Когда начинаем?

— Думаю, можно начать завтра, — неуверенно сказал Оливер.

— Договорились, — ответила Рина, и пошла в сторону Академии.

Оливер смотрел ей вслед и думал, что сейчас начнутся самые сложные тренировки за всю его жизнь.

Глава 39. Это еще труднее, чем казалось

Рина смотрела Четвертую игру с сильно бьющимся сердцем. Видеть, как избивают Родерика, было невыносимо. У нее было только две идеи. Первая — сейчас же пойти и взорвать Академию Трист. Вторая — подождать до утра.

Рина не понимала, зачем сражаться в Турнире, если это требует таких сильных эмоциональных, физических и временных затрат. Зачем жертвовать своей жизнью и своей магией? Разве не легче, просто учиться в Академии и делать то, что у тебя получается лучше всего!?

Только во время Четвертой игры, Рина осознала, что Турнир для ее друзей — это не просто игра, а нечто большее. Иначе Родерик не рисковал бы своей магией, тем, чем он дорожит больше всего. Возможно, Рина не понимала всего, но она знала, ее друзья выбрали для себя судьбу игроков, и она либо последует за ними, либо станет обузой. Последний вариант ей не нравился совсем.

Рина задала себе вопрос: «Чем я могу помочь команде!?» и ответ ее не порадовал. Правда заключалась в том, что она была очень слабой. Рина тайком наблюдала за тренировками своих друзей. То, что они могли делать даже без всякой магии, вызывало у нее восхищение. Она так не могла. Всего пару минут бега, и у нее начинало болеть в боку, появлялась отдышка, в глазах темнело. Это уже не говоря о кувырках и акробатических трюках.

Рина была слаба физически, и без магии не могла стать сильнее, а значит, была бесполезна. Второй раз эффект неожиданности не сработает. Теперь все знают, кто она и будут действовать осторожней. Игроки Турнира очень сильные, им не составит труда прижать ее к стенке, так, что она не сможет сделать движения, необходимые для поглощения магии, и в два счета выведут ее из игры.

Осознание собственной беспомощности никогда ее не тяготило. Наоборот, ей нравилось быть слабой, потому что это значило быть безвредной. Но сейчас ее слабость и беспомощность принесла вред самым важным для нее людям. Кто знает, если бы она была в лабиринте, все могло бы закончиться иначе.

Рина долго над этим думала, прежде, чем принять решение. Для нее это значило, что пути назад уже нет. Ей придется принять свою сущность и сделать все возможное для того, чтобы стать сильнее.

Магистр Астериус принял ее спокойно, и даже не удивился. Казалось, не было тех многочасовых разговоров, во время которых он уговаривал ее принять свою магию. Он принял ее решение как нечто само собой разумеющееся и приступил к обучению.