Турнир четырех стихий

Он вздохнул, стараясь сделать шаг бодрее, а взгляд уверенней. Наверное, это у него получалось не очень хорошо. Чем ближе он подходил, тем тяжелей ему было преодолеть желание — позорно спастись бегством.

— Доброе утро, — сказала Рина. Повеяло холодом, Оливер чуть было не подпрыгнул на месте. Он никогда трусом не был, но когда речь заходила о маге энергии, каждая часть его тела напрягалась и хотела дать деру. Это был инстинкт и ничего поделать с ним он не мог.

Рина сразу поняла это и сделала шаг назад.

— О, приветик, — сказал Оливер добродушным голосом. Вернее, таким он должен был быть в его понимании, на самом же деле из рта вырвалось непривычное мычание. Он разозлился сам на себя. Чего это он боится какой-то девчонки!? Она слабая и ничего с ним сделать не сможет, ну это в том случае, если не заберет у него всю магию и не оставит валяться в беспамятстве где-то под деревом.

Успокоив себя тем, что он сможет в любом случае удачно сбежать, Оливер указал в сторону леса и сказал:

— Ну что, идем.

Они шли в полнейшем молчании. Возможно, если бы с Риной можно было посмеяться, или она, так уж и быть, дала ему подзатыльник, как Фанни, ему бы дышалось гораздо легче. Но Рина была живым воплощением всех его страхов. Если раньше ее вид казался ему эксцентричным, то сейчас длинные спутанные волосы, челка на пол лица, какие-то серые лохмотья, которые она всегда носила — все это делали ее похожей на тех магов энергии, которых он видел в своих самых страшных снах.

Лес встретил их тишиной. Ветер колыхал ветви деревьев, и вокруг не было ни души.

Оливер стал напротив Рины и вытянул руки. Ни о какой концентрации не могло идти и речи. Перед глазами возникали страшилки из детства. Разумом он понимал, что ему ничего не грозит, и Рина не заберет всю его магию. Но внутренний голосок предательски шептал: «А что если это случится?». И Оливер каждый раз непроизвольно отдергивал руки.

Рина за все время не сказала ни слова. Не могла же она признаться в том, что ужас, который она отчетливо видит на лице Оливера, задевает ее за живое? Наверное, она должна была подобрать какие-то правильные слова, чтобы его упокоить. Но знала, что бы она ни сказала — он ей не поверит. Он либо справится со своим страхом и отвращением, либо нет. Поэтому она старалась делать то, что могла — не жаловаться и терпеливо ждать.

Оливер усилием воли заставил себя протянуть руки вперед, но потом резко их отдернул, будто прикоснулся к чему-то противному. Все еще держа руки напряженными, он предпринял новую попытку. Когда их разделял какой-то сантиметр, он почувствовал легкое покалывание в области ладони и снова резко убрал руки.

В этот день Оливер ничего сделать так и не смог. Стоило его рукам приблизиться к рукам Рины, он сразу же их убирал. Это происходило на уровне инстинктов, как в тех случаях, когда человек отдергивает руку, прикасаясь к чему-то горячему.

Возвращаясь в Академию, он думал: «Пусть этот месяц будет просто дурным сном». Пусть ему приснилось то, что его назначили капитаном, и то, что ему пришла в голову безумная мысль поделиться с магом энергии своей магией. Ему только надо ущипнуть себя за руку и все — никакой Рины, идущей рядом с ним нет и в помине. Он ущипнул. Не помогло.

Конечно, в его жизни случалось много пакостей, но он всегда жил одним днем, а значит, принимал события только тогда, когда они происходили. Но сейчас все было по-другому, ему нужно было беспокоиться не только о себе, но и о других. Если Родерик делает это постоянно, удивительно, как он еще с ума не сошел. Это все равно, что тебя жарят на медленном огне, и ты ждешь, когда тебя уже прикончат.

Первая тренировка закончилась ожидаемо — ничем. Оливер остановился возле Академии и оперся спиной об стену и смотрел, как заходит солнце. Вообще, он редко обращал внимание на красоты природы, но сегодня с каким-то странным отстранением смотрел, как по небу плывут облака, потом вздохнул и направился в комнату, слабо надеясь, что завтра он не будет вести себя как трусливый дурак.

Его надежды не оправдались.

Три бесплодные тренировки привели к результату: его руки стали дрожать чуточку меньше. По крайней мере, Оливер сильно хотел в это верить. Признать то, что за эти дни он не приблизился к выполнению своего плана ни на йоту, еще чуть-чуть, и он полностью развалится, не позволяла гордость.

Прошла неделя, Оливер снова стоял лицом к лицу с Риной и вытянул руки вперед. Пару секунд он помедлил, прислушиваясь к своим ощущениям. Лучше не стало. Занервничав, он сказал:

— Ну, давай приступим. Думаю, сегодня получится.

Конечно, он нагло врал.

Эта попытка не отличалась от всех предыдущих. Оливер уже готов был пойти к Родерику и признаться в том, что он жалкий неудачник, который боится какой-то слабой девчонки и ничего не может с собой сделать.

Подходя к Академии, Оливер задал себе вопрос — получится ли у него передать энергию, прежде, чем у него случится сердечный приступ или нет.

Возле входа его уже ждала Лея.