Турнир четырех стихий

Фанни снова посмотрела на человека, которого приняла за своего товарища по команде и вынуждена была признать, что лицо у них было одинаковое.

— Привет, Патрик, — сказал Оливер, обращаясь к незнакомцу, будто бы отвечая на ее вопрос. — Что ты здесь делаешь?

— Тебя жду, — сухо ответил он.

— Правда? — рассмеялся Оливер, но его смех не был веселым. — Не стоило так себя утруждать. Да и маску надел бы. Если твое инкогнито раскроют, скандал будет ужасный, а ты, как я помню, очень не любишь скандалы. Или что-то изменилось?

— Ничего не изменилось, — сухо ответил Патрик. — Но мне сказали так сделать.

— Сказали? — переспросил Оливер со странной интонацией. — Ну, конечно, сам ты бы никогда не решился вылезти из своего инкогнито. Говори, что хотел и разойдемся. Только давай все решим спокойно, без драк, как в детстве.

— Не здесь, — сказал Патрик. — Идем в комнату, не хочу, чтобы нас кто-то заметил вместе.

— Осторожный как всегда, — фыркнул Оливер, но последовал за Патриком.

Фанни пошли за ними. Она переводила взгляд с одного лица на другое и не могла поверить своим глазам.

— Ты кто? — спросила она, указывая на Патрика.

— Скажешь тоже, — фыркнул Оливер. Он подошел и стал возле Патрика. Так их поразительное сходство казалось еще более очевидным. Фанни переводила взгляд с одного лица на другое и категорически не хотела верить своим глазам.

— Вы братья? — наконец, спросила она.

— Как ты догадалась? — всплеснув руками, едко сказал Оливер. — Поразительная сообразительность. Мы, как видишь, близнецы.

Это как раз Фанни видела отлично. Но вот поверить в это все еще не могла.

— Мы противники, — поправил Оливера Патрик. — Это — прежде всего. Завтра мы встретимся в лабиринте.

— Решил раскрыть все карты? А ты, как я погляжу, сегодня смелый, — Оливер положил руку ему на плечо, но Патрик сбросил ее, будто это было ему противно.

— Вот всегда ты так, — с наигранным сожалением сказал Оливер. — Совсем меня не любишь.

— А с чего мне тебя любить? — удивился Патрик. — Мы с детства были соперниками.

— Ты первый начал, когда сломал мою любимую модель ветрохода, — сказал Оливер. — Да еще потом все на меня свалил.

— А ты разорвал мою работу по истории, — ответил Патрик. — Из-за тебя мне пришлось оправдываться.

— Но учитель тебя быстро простил, — сказал Оливер. — Хотя не удивительно, ты всегда был любимчиком, таким правильным и без тени оригинальности. Помню, ты украл мой рисунок и тебе присудили за него первое место.

— Я во всем был первый, если ты об этом забыл, — ответил Патрик.

— Забудешь, как же, — фыркнул Оливер. — Ты всегда делал то, что от тебя требовали. А я всегда действовал необычно. Все, что тебе оставалось делать — это красть. Вижу, прошло время, а ты нисколько не изменился. Украл идею Великой пятерки, и украл мое место в ней.

— Ты был лишний с самого начала, — сказал Патрик. — Я победил тебя в честной борьбе. Тебя исключили. Не понимаю, почему ты решил играть дальше.

— А я не люблю подчиняться правилам, — ответил Оливер. — Я люблю создавать свои.

— Легко говорить, — хмыкнул Патрик. — Ты всегда очень много говорил, и мало действовал. Но у нас была договоренность. Ты мне скажи, ты у Него разрешения спросил?

Оливер сразу изменился в лице.

— Ну, если бы Он был против, то сказал мне об этом, — ответил Оливер, но в его голосе не было уверенности.

— Неужели? — с издевкой в голосе спросил Патрик. — В любом случае, ты всегда был лишним. Что среди членов Великой пятерки, что среди членов своей семьи. Просто прими это.

Оливер опустил глаза и до боли сжал руки в кулаки. Патрик хорошо его знал и всегда находил его самые болезненные места. Дружба, которая переросла в соперничество. За годы противостояния, они изучили друг друга лучше, чем кто бы то ни было. Но Патрик был прав, в семье мог остаться только один из них. И Оливер проиграл.

— Но не переживай ты так, — сказал Патрик. — Он поручил мне все рассказать лично. В конце концов, я самое лучшее доказательство.

— Зачем? — спросил Оливер. — Неужели я не могу просто играть со своей командой?

— Лучше сам у него спроси, — ответил Патрик. — Но, видимо, он делает ставку на твою команду и хочет, чтобы перед тем, как мы встретились в лабиринте, все стало на свои места. В конце концов, это он создал Великую пятерку и имеет на это право.

— Что здесь происходит? — спросила Фанни. — Какое отношение имеет Оливер к Великой пятерке?

— Он должен был выйти из игры, — сказал Патрик. — Тогда эта история была бы в прошлом. Но Оливер всегда делает то, что хочет и ему все равно, что от этого могут пострадать окружающие. Большего эгоиста я в жизни не встречал.

— Правда? — удивился Оливер. — То, что в детстве нас все путали, это было понятно. Но как ты мог допустить такую ошибку, я не понимаю. Потому что самый большой эгоист — это ты.