Турнир четырёх стихий (СИ)

Прищуриваюсь, несколько секунд раздумывая о том, чтобы отправить его, например, на необитаемый остров или же в пасть маргилы — огромной чешуйчатой твари, которая не брезгает даже костями. Но в конце концов просто отвожу взгляд, разглядывая кусты с ярко-алыми розами, сплошь увитыми шипами. Правда в этот же момент чувствую толчок в плечо, а затем слышу:

— Всего лишь слова…

— Я её ненавижу, — обернувшись и взглянув на него, тут же произношу, растянув губы в лукавой, насмешливой улыбке.

Уинстон недовольно цокает, а затем говорит:

— Попробуй ещё раз.

— Зачем ты это делаешь?

Он тяжело вздыхает, став серьёзным, и говорит:

— Я просто хочу, чтобы ты наконец перестал обманывать хотя бы самого себя.

С минуту мы буравим друг друга испытующими взглядами. Но в конце концов он сдаётся. Поднимает руки вверх, в немом поражении, а затем уходит. Правда прежде чем успевает выйти из комнаты, я говорю, чувствуя, как сердце в моей груди замирает, чтобы забиться с новой, неистовой силой:

— Я люблю её.

Он оборачивается, взглянув на меня, и уголки его губ, едва приподнимаются. Пару шагов, и вот он уже снова стоит напротив меня.

— Доволен? — чувствуя необъяснимую злость и вместе с этим легкость, произношу я, пытаясь испепелить его своим взглядом.

— Принятие правды — первый шаг на пути к счастью.

— Хм. Ты в этом уверен, умник? — не без сарказма, которым сочится мой голос, произношу я, захлопнув книгу.

— Абсолютно!

— Тогда может быть скажешь, что мне делать?

Уинстон задумчиво потирает подбородок, глядя куда-то мне за спину. После чего переводит взгляд на меня, и его губы растягиваются в плутовской улыбке:

— Немного изменить тактику.

— То есть?..

— То есть вместо того, чтобы пытаться изжить её — попробуй для начала узнать её настоящую. А главное — показать какой настоящий ты.

По мере того, как он говорит, я все больше кривлюсь. Затем поднимаюсь с места и начинаю нервно расхаживать из угла в угол.

— Ты издеваешься?.. — в конце концов спрашиваю я, искренне недоумевая.

— Неа, — мотает головой.

— Разве не ты вечно твердил мне о моем долге и прочих правилах?

— Я.

— Тогда, что изменилось?

— Мне просто надоело смотреть на то, как ты мучаешься. Вот и все.

Насмешливо хмыкаю и сажусь в одно из кресел.

— Так, как? Может быть уже начнёшь действовать, пока кто-нибудь другой не начал этого делать?..

Стоит ему только сказать эти слова и я с силой сжимаю пальцами ручки подлокотника, впиваясь ногтями в мягкую обивку.

Чертов Флэтч. Ещё один.

Кажется, стоит мне отвернуться лишь на пару секунд — и возле Мейлоу тут как тут появляется очередной парень! И теперь, когда я действительно понял этот прискорбный факт, что влюбился в эту чертовку, нет смысла отрицать — это ужасно злит! До такой степени, что хочется разрушить все в округе, выплеснув все эмоции. Но вместо того, чтобы излить своё раздражение на друга, я сглатываю и говорю лишь:

— Что ты предлагаешь мне делать с Меланией?

— Ну для начала ничего. А потом, когда ты окончательно разберёшься в себе и поймешь чего хочешь — рассказать все, как есть.

Перевожу на него удивленный взгляд и язвительно говорю:

— Смеёшься?

— Ну-у-у, она конечно не сразу тебя поймёт. Может быть ей потребуется пару лет…

— Или столетий, — насмешливо вставляю я, когда Уинстон заканчивает:

— Но так или иначе — она тоже заслуживает счастья. Поэтому лучше, если по окончанию турнира ты наконец примешь окончательное решение.

Задумчиво стучу ботинками о пол, а затем говорю:

— Ты прав.

В конце то концов, сколько можно убегать от себя?! Я так устал, что, кажется, отпустить себя и дать возможность плыть по течению, чувствовать каждый миг, не задумываясь о том, как это скажется в дальнейшем, хотя бы пару дней — действительно мне не помешает.

— Вот и чудненько! — Он весело хлопает меня по плечу, когда я говорю:

— Отец убьёт меня.

— Хах, уже даже не отрицаешь, что окончательно погряз в этой девушке.

Мой красноречивый и все ещё злой взгляд говорит о многом. Поэтому он тут же поднимает руки в примирительном жесте, после чего говорит:

— Раз уж мы разобрались с твоими чувствами. В частности. То идём — я голоден.

Закатив глаза, поднимаюсь с места и следую за другом. Предвкушение нашей скорой встречи и признание, сорвавшееся с моих уст, будоражат сознание, заставляя испытывать неведомые мне ранее чувства. И, черт бы меня побрал, если бы я сказал, что это не волшебство.

«Докатился. Ты становишься чертовым, сопливым романтиком, Дэльер» — вопит внутренний голос, но я впервые заталкиваю его куда подальше и лишь глупо улыбаюсь.

Глава 27.

Когда я открываю глаза, то не сразу понимаю, где нахожусь. Казалось бы в памяти отпечатался момент звездного неба и свейфи, зависшего в воздухе, до которого было подать рукой.

— Кейла?.. — Я слышу знакомый голос и снова моргаю. Затем перевожу взгляд на Изабель. Она облегченно выдыхает, после чего улыбается, едва заметно хмуря лоб.

— Подействовало…

— Но, как?.. — тут же сложив два и два, удивленно произношу я, чувствуя себя гораздо лучше. Словно с каждой минутой меня все меньше укрывает ледяным покрывалом с маленькими острыми льдинками, больно впивающимися в кожу.