Турнир Мудрецов

– Незачем так подпрыгивать, девочка, присядь. Вы пришли сюда за правдой, из любопытства или по иным причинам, это неважно. И я, как исключительно прямолинейный человек, дам вам ответы, и даже больше. Итак… – он снова покашлял, успокоил горло при помощи горячего чая и продолжил. – Знаете, когда то зеркало придавило моего старшего братца, я… ничего не почувствовал. Совершенно. Нет, я очень его любил и я продолжаю любить каждого из них, хоть они и ненавидели меня в ответ. Мне это было неважно, потому что я точно знал одно: смерть закономерна и необратима. Тем не менее я задался вопросом, а что если это всего лишь условность, которую можно с легкостью преодолеть? Я видел, как все остальные очень скучали по брату после его кончины. Тогда я и подумал, почему бы не дать другим возможность вернуть своих близких, увидеть их снова. Ведь тогда они станут счастливее, так?

– Вы… что? – принцесса была поражена, но с каждым словом смотрителя наполнялась интересом. Ион все время молчал, пытался со всех сторон изучить старика, но также как и подруга не упускал ни слова.

– О, уже на тот момент я был на кое-что способен. – многозначительно ответил Арктур, рассматривая отблик огня из камина на грани чашки. – Я был гораздо младше тебя, чародей… – он поднял один глаз на Иона.

Молчание. Тишина. Вой ветра за окном и скрип сухого дерева.

– И тогда вы зачаровали то зеркало. – озвучил вывод Ион. Он на самом деле не думал этого делать, но слова сами сорвались с языка.

– Верно. – смотритель продолжал невозмутимо хлюпать чаем и монотонно говорить. – Я хотел порадовать своих родных, ведь каждому из них оставалось не так уж и много. Но я потратил на зеркало слишком много времени и сил. Я закончил его лишь недавно, и решил отдать Ларе, чтобы желающие могли утолить свою тоску по близким. С самого детства я видел и знал, как и когда умрет любой, на кого ни посмотрю. Но у других не было такой роскоши. Поэтому я решил подарить им это утешение. Но… – он пожал плечами – как выяснилось, эту тоску утолить невозможно.

– Еще бы, это все иллюзии, игры разума! – не удержалась Лентрит.

– Отчасти да. – согласился смотритель и через пару секунд повторил. – Отчасти… – на его лице нарисовалась самая настоящая глубокая человеческая печаль. Лентрит и Ион мельком переглянулись. Они оба заметили в старом смотрителе кладбища перемену. Его щит из равнодушия ко всему вокруг на мгновения рухнул, но он быстро вернулся к своей холодной отстраненности. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что этот старик как-то связан со всем происходящим в Аллинсире. Но как и почему. Эти вопросы тогда одновременно проявились в головах молодого чародея и принцессы. Ион не знал, что будет делать, если встретит живого чародея. Он мог бы приняться расспрашивать его о том, как работает магия, или поделиться собственным, хоть и небогатым, но все же опытом. Вопросы клубились в его голове, но он не спешил их задавать, было что-то пронизывающе безжалостное во взгляде сидящего напротив старика. Но вместе с тем за этой завесой парень разглядел что-то еле заметное, что-то лежащее на поверхности, но уходящее в бездонную глубину. Казалось, что все эти вопросы, витающие в воздухе, не имеют особого значения, он все равно на них не ответит. Если только обратиться к нему не как к чародею, а как к человеку, вопреки всем словам и наблюдениям, умеющему чувствовать.

– Это волшебное зеркало… – неожиданно сказал Ион, выходя из потока сознания. – вы создали вовсе не для людей. Вам не очень то и интересно было помогать им что-то понять, либо понаблюдать за их реакцией. Они и их чувства вас не волнуют.

Арктур прищурился, направив свои полуслепые глаза на молодого чародея. – С чего ты это взял, мальчик?

– Я вспомнил слова мадам Торино. Она сказала, что зеркало открывается не всем. Но если бы вы действительно хотели что-то показать людям, то оно работало бы по-другому. Люди в баре говорили о встрече с потерянными любимыми, с трагически погибшими близкими. – Ион сделал акцент на слове “трагически”.

– Неплохо, парень. – чуть улыбнулся Арктур. – К сожалению, вырвать слепок души из царства вечности способны очень сильные чувства, не только любовь, еë недостаточно. Она должна быть подкреплена еще чем-то: обидой, жаждой мести, долгом, ненавистью… да, такое тоже бывает. Но как это подвело тебя к столь неожиданному выводу?

– Вы сами только что ответили. – Ион, внезапно для самого себя, обрел некую уверенность, ведь по лицу смотрителя уже можно было что-то прочитать. И молодой чародей почувствовал в себе дремавшую силу. – Любовь, ненависть, обида… Я видел эти слова в формуле, наложенной на зеркало. Так ведь? Вам плевать на людей и вы презираете смерть. Но все же однажды вы встретили человека, чья судьба вам не была так безразлична, совсем наоборот. Даже зная, как и когда умрет этот человек, вы не смогли найти покоя. Но созданный вами артефакт не мог вернуть его. Хоть и отчасти, все еще иллюзия, искусный самообман.

Арктур улыбнулся, криво, сжато, с затаенной злобой.