Турнир самоубийц

– Ну да, – обрадовался Ульрик тому, что костюм, наконец, заговорил разумно.

– Обыкновенный учебник!

Безголовый бросил «Краткое изложение уроков…» в угол, вскинул руку с револьвером. Один за другим грянули четыре выстрела.

– Учебник, ха-ха, учебник! – восклицал он. – Обычный. Дрянной. Учебник! Ха-ха!

Держась за грудь, костюм вдруг захрипел и повалился на пол.

Когда у человека нет головы, понять, что с ним случился инфаркт, весьма затруднительно. Но Ульрик догадался.

Он хотел помочь, но с удивлением понял, что не может пошевелиться. Да и что бы он сделал? Сейчас, пусть и смутно, Ульрик припоминал кое-что об экстренной помощи в чрезвычайных ситуациях: искусственное дыхание, массаж сердца, высасывание яда… Но ни в одном медицинском справочнике не имелось раздела, где бы давали советы как поступить, если у больного нет головы. Вероятно, самой уместной помощью здесь стало бы чтение заупокойной молитвы.

– Господин?

В дверь с трудом протиснулся самый толстый мим из всех, что Ульрик когда-либо видел. Впрочем, кто знает? Видел в своей жизни он не так уж много – тесную комнату, шкаф, гору масок и безголовый костюм. Редкие воспоминания больше походили на обрывки чужих снов. Пустота в голове тщетно пыталась оформиться во что-то более конкретное, нежели блаженное расслабленное «ничто».

Мим бережно поднял с пола «Краткое изложение…» и теперь завороженно листал. Только бы и он не начал нести чушь и задавать дурацкие вопросы!

– Вот артефакт, Господин, про который я вам рассказывал, помните?

Ульрик покачал головой. Вернее, попытался. Голову, как и руки, невозможно было сдвинуть ни на волосок.

– Ну как же?! – заволновался мим. – Этот чудесный фолиант обладает неслыханным могуществом!

– Каким же? – стало любопытно Ульрику.

– Он может ответить на любой вопрос!

– А вот и нет, мы пробовали – не получилось.

– Согласно преданиям книга откроет секрет лишь законному мэру Блэткоча!

«Большего бреда в жизни не слышал», – подумал Ульрик, но из вежливости промолчал.

Мим указал на неподвижно лежащий безголовый костюм.

– Вы затроллили его насмерть, Господин. И совсем без яда. А Джен говорила, что это невозможно…

Космическая пустота взорвалась тремя сверхновыми: Джен! Питер! Казнь!

– Развяжи меня, – потребовал Ульрик. – И сколько раз повторять: я не твой господин.

Ульрик осмотрел учебник. Пули не оставили на обложке и следа. Ульрик забрал револьвер, а также выудил из карманов N связку ключей и часы на цепочке – отщелкнул крышку и уставился на циферблат с одной-единственной стрелкой. Вместо чисел надписи: «ул. Светлая, 15», «Стадион им. Генри Блэткоча», «Солнечная долина», «Полиция Готтлиба» и прочие. Сейчас стрелка указывала на «Очаровательный лес». Вероятно, часы показывали последние места, где побывала Башня.

Ульрик положил хронометр в карман. По пути в недавно покинутый кабинет перезарядил револьвер. Было тихо, слышно только, как сопит позади Нейтан, стараясь не отстать.

В кабинете все было по-прежнему: три анонима неподвижно лежали на ковре среди осколков стекла и разбросанных столовых приборов. Питер сидел в кресле, перепуганный насмерть, но зато целый и невредимый. Ульрик подобрал неприятностиметр, сунул в карман.

Тут же раздался оглушительный писк.

В коридорах Башни царил хаос. Выбитые двери, изрешеченные пулями картины, вонючий дым в коридорах и тела, тела, тела. Ими был устлан весь обратный путь. Здесь лежали анонимы в масках, потерявшие сознание или застреленные. Разрубленные на части полицейские все еще сжимали винтовки.

Стараясь поменьше присматриваться к лежащим вповалку телам, Ульрик вел свой маленький отряд к выходу. Стрелка в форме башни указывала на «ул. Светлая, 15», дом, где жила Джен.

Осталось пройти совсем немного, когда раздалось настороженное тиканье – не так чтобы близко. Зато с каждой секундой писк неприятностиметра делался тише, пока не смолк вовсе.

Ульрик взялся за ручку, распахнул дверь. В лицо ударил порыв холодного ветра с дождем. Башня стояла против дома с зеленой дверью. Рядом притулился фонарный столб, обвязанный красной лентой с потрепанным бантом.

Ульрик обернулся и понял, что остался один.

Уголки губ сами собой поползли вверх. Дверь захлопнулась, отрезав звуки улицы, ветер, блеклое солнце и дождь.

Только не это.

Он помчался обратно, спотыкаясь о трупы, едва не падая, во мрак извилистого коридора.

С каждым шагом неприятностиметр пищал все пронзительнее.

Так и есть. Питер с Нейтаном замерли у винтовой лестницы, закрыв глаза руками в одинаковом жесте. К ним прихрамывая шел Механический Человек. В рединготе с медными пуговицами, сыпля на ковер искрами из развороченного бока, он остервенело шагал по коридору. В руке Часовик сжимал черный, странного вида, меч.