Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

Нет необходимости долго говорить о символах власти и украшениях, поскольку они были такими же, как на всем мусульманском Востоке. Суверен восседал на слегка приподнятом троне. По случаю особых церемоний он надевал своего рода корону, но обычно носил большой тюрбан. Его перстень с печаткой позволял заверять документы, представленные ему на подпись, где бы он ни находился. Выходя на улицу, он укрывался под черным балдахином (черный – цвет Аббасидов), представлявшим собой не что иное, как огромный зонт, который, судя по всему, был личной собственностью каждого суверена, поскольку его клали вместе с ним в гробницу. Процессия, в которой принимали участие солдаты и рабы, сопровождалась флагами и музыкальными инструментами. Обычно султан жил во дворце, поэтому в каждом большом городе имелся его дворец или дворец наместника. Кроме того, существовали дворцы удовольствий, которые могли строить для себя суверены, например Кубадабад, построенный для Кей-Кубада на озере Бейшехир к западу от Коньи, Филубад близ Коньи и Кейкубадия рядом с Кайсери. Во времена великих султанов в этих дворцах располагались всевозможные хранилища и сокровищницы. Аланья, как место укрытия во время мятежей и вторжений извне, особенно часто использовалась для этих целей, но в разные времена такими местами были также Анталья и Токат. Часто на подъезде к городу для султана ставили огромный шатер, предназначенный для приемов и пиршеств, которые ему полагалось давать. Кроме того, он мог наслаждаться музыкой, вином и гаремом, но никакой специальной информации по этому поводу не имеется, а что касается вина, то, возможно, поведение султанов «Рума» выходило за рамки общепринятого. Как все современные им аристократы, они увлекались охотой и некоторыми видами спорта, в особенности скачками, для чего вблизи городов устраивались тренировочные площадки.

Султан, безусловно, обладал монополией на чеканку монет. Нет почти никаких сомнений, что, как все суверены своего времени, он имел свои мастерские, где изготовлялись роскошные ткани и одежды, предназначенные для подарков великим людям и иностранным князьям, но об этом ничего не известно.

Ранее мы уже отмечали, что у первых малолетних ирано-иракских султанов Сельджукидов были атабеки. Эта практика сохранилась и у их преемников, с учетом того, что власть, которой они обладали, была ограничена. Пост атабека мы встречаем и в «Руме», но он никогда не подразумевал такого влияния, которое имел у других Сельджукидов. Атабека Кылыч-Арслана I звали Хумарташ аль-Сулеймани, чье имя указывает на то, что он был вольноотпущенником Сулеймана ибн Кутлумуша (а не знатным турком). Но он известен только тем, что правил в Маяфарикине – главном городе Диярбакыра, который ему пожаловал Кылыч-Арслан, завоевавший его в 1106 или в 1107 году. У юного Сельджукида из Малатьи было один за другим несколько атабеков, которых выбирала себе в мужья его мать с 1107 по 1113 год, но все они исполняли эту роль скорее как поддержание традиции. У Данишмендидов их не было. Среди Салтукидов первым, о котором нам известно после тех, что уже были упомянуты, был ispahsalar (военачальник) Бадр ад-Дин ибн Арсландогмуш, названный так в надписи 1177 года, но неизвестно, чьим атабеком он являлся. Кроме того, в этой надписи он фигурирует не под этим титулом, а как правитель Никсара, который незадолго до этого был захвачен у Данишмендидов. Возможно, формальным правителем был один из сыновей Кылыч-Арслана, который позже получил Никсар в наследство, тогда как тот самый Арсландогмуш являлся его фактическим хозяином. В XIII веке атабеки известны нам и под своим титулом, и благодаря другим обязанностям, которые они выполняли. Например, Мубариз ад-Дин Армаганшах – командующий армией Амасьи во время восстания Баба Исхака и атабек Изз ад-Дина ибн Кей-Кубада, и Каратай, вольноотпущенник времен монголов.

У султана имелся заместитель – наиб (naib al-Saltana), однако непонятно, была эта должность временной (на время отсутствия или болезни султана) или постоянной.