Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

Именно в этот период мы впервые слышим о некоторых лидерах, которые, возможно, благодаря смерти Сулеймана получили большую значимость. Одним из них в южной Каппадокии был некто Булдаджи, брат Абу-л-Касима, возможно известный также как Хасан, сведения о котором появляются в том же регионе несколько позднее и чьим именем, судя по всему, была названа гора, по сей день известная как Хасан-даг. Малочисленность и неопределенность документов, а также противоречивые утверждения авторитетных историков и подробности, присутствующие в легендах, собранных в «Данашменднаме», делают затруднительным какие-либо более точные описания. Что же касается северной части Малой Азии, то fortiori невозможно сказать, действительно ли Данишмендид, очень скоро появившийся в этом регионе, на самом деле был уже там.

Как бы там ни было, представляется возможным распознать некоторые, хотя бы самые основные, черты политики Алексея Комнина, с одной стороны, и Мелик-шаха – с другой, в отношении к туркам Малой Азии. Желания аннексировать «страну Рум» у Мелик-шаха было не больше, чем у его отца, однако, считая себя главой всех турков (туркменов), он желал присутствовать повсюду, в особенности в тех местах, где какие-нибудь туркменские группы или их лидеры могли иметь намерение организовать свою независимую структуру, способную соперничать с ним. В Малой Азии, где в интересах Византии было ограничивать туркменов, Мелик-шах пытался облегчить им эту задачу, заключив договор с Алексеем Комнином. Идеи последнего, похоже, были более неопределенными или более изощренными. Альянс с Мелик-шахом мог казаться ему способом устранить опасности, если не содержал невозможных требований (когда речь заходила о браках). Возможно также, что он не имел полного представления о разногласиях среди самих туркменов и потому не верил в возможность разделись их или, наоборот, считал, что сможет использовать ассимилированных тюрков против Мелик-шаха, которого он считал по-настоящему опасным. И потому он, хотя и не отказывался извлекать выгоду из вмешательства султана, отложил заключение договора до тех пор, пока султан наконец не умрет.

С учетом этих общих обстоятельств самые важные из известных нам фактов выглядят следующим образом. Для Мелик-шаха основная задача состояла в консолидации власти в Азербайджане и Арране, где в Гяндже взбунтовался его курдский вассал. Страна была разделена на военные вотчины, находившиеся под командованием его старого военачальника Сарханджа Савтегина, а после его смерти – Бузана. Это место имело двоякую важность: с одной стороны, оно было обращено лицом к Грузии, агрессивность которой особенно ярко дала о себе знать, когда она на какое-то время оккупировала Карс; с другой стороны, Азербайджан оставался этнической базой турок Малой Азии, и любое влияние на них предполагало твердый контроль над этой территорией. Поскольку Бузан был правителем Эдессы и, как будет видно дальше, вторгся в Малую Азию, справедливо предположить, что Мелик-шах вверил Бузану командование на северо-западных границах и дела в Малой Азии, так же как позже сыну Мелик-шаха Баркияруку пришлось назначить Исмаила, сына Якути.

Для Алексея главной проблемой был уже упомянутый Абу-л-Касим. Предвосхищая на двести лет эмиров XIV века и, возможно, при помощи некоторых местных жителей, которые по традиции были преданы жизни на море, Абу-л-Касим твердо закрепился на берегах Эгейского моря, где он построил флот. С помощью ассимилировавшегося в Византии тюрка Татикиоса (с которым мы еще встретимся) Алексею удалось взять его под контроль, чему способствовал тот факт, что одновременно с этим Мелик-шах сразу же после захвата Антиохии отправил против него Бурсука, который уже знал этот регион. В то же самое время Мелик-шах предложил Алексею Комнину заключить союз, по условиям которого он должен был увести турок как можно дальше от западных границ Малой Азии. Алексей воспользовался присланным к нему посольством, чтобы обеспечить возвращение Синопа, который оказался в руках некоего Каратегина. Когда это произошло, нам неизвестно. Алексей решил, что будет умно подкупить посла, сделав его византийским герцогом, и считая Бурсука более опасным, чем Абу-л-Касим, согласиться с просьбой последнего о примирении. Абу-л-Касим был принят в Константинополе, а потом в Никее, которую укрепили, опасаясь нападения Бурсука. Тому пришлось отступить, хотя, возможно, не обошлось без отступных, на что указывает другой источник, не упоминая об обстоятельствах (1087 г.?).