Турция между Россией и Западом. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры

В соглашении с Россией о строительстве атомной электростанции «Аккую» что турки, помимо всего прочего, добавили? Они любят вариации модели «все включено», и не только применительно к пляжному отдыху. Так они в соглашении предусмотрели, что турецкие студенты сотнями будут отправляться в российские вузы и получать профильное образование в сфере атомной энергетики и энергомашиностроения.

Как вы думаете, насколько быстро они выйдут на то, чтобы уже разрабатывать и делать своё собственное энергооборудование, будь то реакторы или турбины? Сколько времени это займёт у людей, которые рядом с Россией реализуют столь крупный проект?

Турки сейчас видят, как строятся атомные электростанции. Огромное количество турецкого инженерного и рабочего персонала на площадке «Аккую» не просто работают. Они там учатся, создавая для Турции новую индустрию.

Резюмируя вопросом: можно ли считать то, о чём мы сказали, несомненными достижениями действующей власти к выборам, которые не оспоришь? Вообще-то говоря, можно. На мой взгляд, можно…

Евгений Сатановский: Можно, можно… Я ж не шучу, когда я говорю, что, наверное, участие Турции в Союзном государстве России и Белоруссии было бы более чем полезно. Только не очень понятно, как этого добиться. Я не шучу, когда я сейчас говорю, что, наверное, участие Турции в ЕврАзЭС, от которого мы отбоярились в своё время, когда Казахстан это с нами проговаривал, а Эрдоган этого хотел, было бы уместным. Это было бы полезно. Но проехали… Вчера – это вчера, а сегодня – это сегодня, как говорит тот же Эрдоган.

Иван Стародубцев: Возвращаясь к теме турецких выборов. Итак, подводя черту: с чем Турция подошла к землетрясению 6 февраля и к выборам, которые состоялись 14 мая? Со своей во многом независимой и очень амбициозной международной повесткой, с региональными интеграционными проектами и инициативами, с видением будущего, которое турки предлагают миру, и со своими национальными проектами. Ещё плюс сюда же – очень похорошевшая за последние годы турецкая инфраструктура.

С другой стороны, всё это – при очевидных проблемах турецкого руководства в вопросах макропоказателей экономики и инфляции, будь то официальной или «кухонной», и с заметными глазу большими сложностями, которые начал испытывать в последние годы турецкий средний класс.

Но турецкое руководство говорит: «Смотрите, сейчас трудный период. Только мы можем провести Турецкую Республику через эти бурные воды международной повестки. И, как говорится, на столь широких переправах таких мощных коней, как мы, не меняют».

6 февраля, конечно, многое изменило в предвыборной риторике, потому что землетрясение заставило соперничающие стороны говорить в первую очередь именно об экономике. Оно заставило говорить именно о благосостоянии граждан, о создании системы, которая обеспечит такое качество строительства, чтобы при катаклизмах массово не рушилась жилищная застройка.

Когда выборный фокус сместился в эту сторону, от стратегических проектов на «турецкую кухню», власть начала испытывать достаточно серьёзные трудности.

Зато турецкая оппозиция оказалась снова на коне, поскольку вся их программа строилась на одном простом постулате: «Эрдоган должен уйти!» Землетрясение 6 февраля не противоречило тезисам оппозиции, а лишь усиливало их.

Заметьте, что очень долго турецкая оппозиция молчала, прежде чем опубликовать свою предвыборную программу. Документ от них поступил общественности только 30 января 2023 года, за шесть дней до землетрясения. Мы с вами внимательно ознакомились с этой программой, с карандашом и с пометками на полях. Даже опубликовали подробные разборы оппозиционной выборной программы на сайте Института Ближнего Востока.

Я увидел этот документ крайне разрозненным, крайне популистским, очень нестройным, как будто сшитым из разных кусков разного авторства.

И самое главное, что отмечают в кулуарах, кстати, и сами турецкие оппозиционеры: цели хороши, но непонятно, за счёт чего добиться обещанного! Где та «живая вода» для турецкой экономики? Оппозиционеры говорят: «Мы ВВП страны поднимем до 2 триллионов долларов!» Как я сказал, эта цифра та, которую власть в своей программе ещё 10 лет назад пообещала к 2023 году, к 100-летию Турецкой Республики.

То есть оппозиционеры обещают ровно то же самое, что и Эрдоган. Говорят: «А мы годовой экспорт сделаем 600 миллиардов долларов. Власть вам обещала 500, а мы сделаем 600!» В смысле, власть не сделала, а оппозиция сделает не только обещанное, но даже и больше…

Подчеркну, они обещают на самом деле ровно то же самое, что и власть.

При этом всё хорошо, но как? Где взять деньги на бесчисленные обещанные народу выплаты – от повышения зарплат и пособий до бесплатного жилья пострадавшим от землетрясения? Это те самые 300 миллиардов долларов, которые они якобы нашли у турецкой власти, «припрятанные за рубежом»? Вернут их в страну – и всё, страна заиграет «новыми красками»? Непонятно.