Турухтанные острова

Франциска Федоровна окончила Электротехнический институт, но панически боялась электричества. Как ни странно, это свойственно не только ей, а большинству женщин-радиоинженеров. На работе они могут и разрабатывать, и настраивать сложные электросистемы, но дома что-то с ними происходит. Это трудно объяснить. Для Франциски Федоровны понятно: она уже много лет занималась только «чистой» математикой, имела дело с интегралами. И сама она внешне походила на знак интеграла, такая же тонкая, вытянутая. Вечно что-то теряет, спешит, оглядывается. Когда говорит, машет кистями рук так, словно дирижирует. Она была незамужней, хотя многие ее ровесницы уже имели внуков.

Лиза не пошла к Франциске Федоровне. Только попросила, чтобы Владислав, по возможности, долго не задерживался. Он понимал, что ей хочется побыть одной, поразмышлять, потому что вся она мыслями была там, на стендовых. И поэтому не стал настаивать.

Франциска Федоровна ждала Неделина. Сразу же открыла дверь, едва он коснулся кнопки звонка.

— Проходи, снимай ботинки.

— Зачем? Я просто вытру ноги.

— Как? — опешила Франциска Федоровна. Она смотрела на Неделина, полагая, что он шутит. Но он не шутил.

— Они у меня чистые. Я вытру их еще раз. Вот так.

Неделин терпеть не мог, когда ему предлагали снимать ботинки. Эта дурацкая мещанская мода появилась десяток лет назад. Прежде ее не было. В ней есть что-то унизительное. И уж совсем нелепо, когда снимает туфли женщина. Она специально подбирала их к платью и вдруг шлепает в больничных тапочках, сразу обезобразив себя, став коротконогой. Не у всех же женщин ноги как у Марики Рок.

Неделин чувствовал себя без ботинок как овчарка, которой отрубили хвост. Поэтому он сразу же «завелся»:

— У вас работает телевизор или нет? Если не работает, давайте чинить, а то сейчас начнет выступать Калягин, который с вами учился в одной школе.

Он впереди Франциски Федоровны прошел в комнату. Ботинки все же столкнул в коридоре, потопал в одних носках, хотя Франциска Федоровна и шла следом, предлагая:

— Вот тапочки.

Комната напоминала музей. На полированной мебели ни пылинки. Стулья расставлены в ряд вдоль стены. Не хватало только веревочки, натянутой вдоль них, и таблички с надписью: «Не садиться».

Неделин в эту минуту желал, чтобы телевизор испортился так, что его вообще невозможно было отремонтировать. Но неполадка, к сожалению, оказалась пустяковой. Неделин устранил ее за пару минут.

— Сейчас будем пить кофе! — сказала Франциска Федоровна.

— Уж увольте!..

— Нет, нет, пьем кофе!

Франциска Федоровна из коридора вдвинула в комнату полированный низкий столик, положила на него и под ноги фанерки, чтобы, не дай бог, не капнуть на столешницу или лакированный пол кофе. И этим окончательно вывела Неделина из себя.

— Нет уж! — сказал он, перешагнув через стол, иначе было не выбраться. У Франциски Федоровны от ужаса расширились зрачки. — Я тоже хочу посмотреть Калягина! Я с ним вместе ехал в автобусе, он передал в кассу мои пять копеек. Побегу домой!..

Неделин вышел, весь кипя неприязнью. Он шел не глядя по сторонам. Его остановили.

— Вы?! — перед ним стоял Журавлев. — Вы-то мне и нужны! То не встречаемся по нескольку месяцев, то в одну неделю две встречи. Вы куда? Домой?.. Знаете что, время еще детское. Идемте со мной. Здесь недалеко есть одно местечко… — Неделина аж передернуло: недалеко была Публичная библиотека. — Тут коктейль-бар. Выпьем по коктейлю.

Теперь Неделин стоял в полной растерянности.

Они вошли в коктейль-бар. Народу здесь было всего несколько человек. У высокой стойки напротив бармена сидел бородатый парень, дальше — две девушки и два парня справа и слева от них. Все остальные места свободны. Журавлев и Неделин сели рядом с бородатым парнем. Заказали два коктейля с экзотическим названием «Соловьиная трель». Бармен подал им удлиненные, узкие стаканчики, на дне которых лежало по вишне.

— Знаете, мне пришла идея, — сказал Журавлев Неделину. — Вот послушайте… Построить систему таким образом… Вы понимаете, что это даст?

Он принялся объяснять Неделину, как это технически можно осуществить. Говорил возбужденно, а Неделин слушал его и думал: какой же это сейчас счастливый человек! Идея-то ведь действительно оригинальная. И ему в душе было несколько завидно, почему Журавлев, а не они с Лизой додумались до этого. Ведь были рядом, и чего-то чуть-чуть не хватило. Но вот в этом-то «чуть-чуть» и все дело.

Бородатый парень рядом разговаривал с барменом и, достав блокнотик, талдычил одно и то же:

— Андрей не заходил?.. Патейтоу, патейтоу.

— Нет, не заходил.

— И ты ему не звонил?.. Патейтоу. Патейтоу.

— Слушайте, ну что вы заладили! — раздраженно повернулся к нему Журавлев. — Поговорить не даете! Патейтоу — это картошка. Картошка!

— Клиент с пятнадцатой линии Васильевского острова, — многозначительно сказал парень бармену, указав на Журавлева, но про картошку больше повторять не стал.