Тушью по акварели (СИ)

- Что благодарна тебе, и что люблю! – прижимаясь теснее, говоря куда-то в грудь, и видимо, смущаясь, произнесла Ярослава, - Я даже представить себе не могла, что смогу кого-то пустить в свою жизнь, а про любовь и не думала. Мне казалось, что я на это не способна. Но теперь не могу в себе удержать. Это больше чем моя душа, больше чем я сама, это чувство распирает меня изнутри. И о нем невозможно молчать.

Зацеловал плачущую и смеющуюся девушку. Я сам ликовал. Мне хотелось бросить весь мир к ее ногам, и сам упасть, обнимая их.

- И я люблю тебя, ты моя душа, - прошептал в макушку хрупкой девушки.

А дальше была финальная часть терапии. Как физиологической, так и психологической. И если первая от меня никак не зависела, и я был совершенно уверен, что она пройдет прекрасно. То психологическая терапия зависела и от меня тоже. И я безумно боялась, что налажаю.

- Вы не должны переживать и сомневаться, - строго проговорила врач, - Это позволительно только Ясе.

- Вы не понимаете, - шипел я в трубку с утра пораньше, так как всю ночь не спал и тренировался, - я не художник. Да и вообще, мне это сложно. А для нее это важно, понимаете?

- Вот поэтому это сделаете вы, и не ошибетесь, и не струсите. А если что-то не получится, то даже лучше, - вместе исправите. И все будет ХОРОШО. – уже огрызалась, после тридцати минут разговора психолог.

- Да что хорошо? Вы видели, что у меня получается? – завизжал я.

Но вместо очередной успокаивающей речи, женщина сбросила звонок.

Шел к Ярославе я сегодня очень нехотя. Мне было страшно. Но я не должен был это показать. Завершающее занятие с психологом и такая важная роль в нем возлагалась на меня. Когда я уже подходил к месту, где женщины рисовали, мои руки тряслись уже капитально.

- Ох, Ярослава! Это почти гениально! Вы такая способная, но вот чего-то здесь не хватает. Не находите? – женщина говорила с пациенткой, а мне рукой показывала, что надо срочно подойти, - Это последнее наше занятие. И я хочу чтобы ваша картина была полной, живой, интересной, причем не только нарисованная, но и картина мира.

В этот момент меня за руку притянули к Ярославе и толкнули в плечо. Я достал из пакета бутылочку, на которой было написано «Тушь», перо, и открутил крышку.

- Не-ет! – вскрикнула Ярослава, на глазах тут же показались слезу, она стала мотать головой из стороны в сторону, губы стали дрожать, - Я умоляю вас, не надо! – шептала она испуганно.

А мне ничего не оставалось, как взять себя в руки и довести дело до конца, иначе это так и останется триггером на всю жизнь. Я мокнул перо в тушь и стал водить им по рисунку Ярославы. На нем были изображены мы, на бумаге я обнимал ее, крепко, а она доверчиво льнула ко мне. Было так страшно испортить этот рисунок, до дрожи в коленях. Но я старательно наносил штрихи.

- А теперь не дай ему заговнять до конца твою работу. Возьми перо и заверши сама, - услышал я голос психолога.

Из-за спины ко мне подошла хлюпающая носом Ярослава. Трясшейся рукой взяла ручку пера у меня и макнула в тушь.

-Смелее, - подбодрил ее, уже успокоившийся я, - это только первый штрих страшно! Я подержу бутылочку с тушью.

И Ярослава взялась наносить штрихи. Работа становилась все ярче, живее, и интереснее.

- Вот, видишь! Это уже совсем другое. Смотри, вы стали более четкими, красивыми, живыми, - подошла врач, - я поздравляю вам, вы справились.

Ярослава положила перо на подставку, я закрыл тушь и поставил бутылочку рядом. Потом девушка бросилась в мои объятья. И мы стояли так же, как на ее рисунке не в силах отлипнуть друг от друга.

- Я верила в вас. Теперь приглашайте на выставку! – рассмеялась психолог, и ушла, оставляя нас одних.

Эпилог

Ярослав

Я, как всегда, после работы спешил домой. С каких пор я спешу туда? С тех самых, когда забрал Ярославу из больницы прямиком ко мне в квартиру. Она немного брыкалась, бастовала, но смирилась. А после того, как мы перешли к новой стадии – секс, так вообще была рада такому соседству. Чего мне теперь не хватало для полного счастья? Свадьбы. Ну, или как уверяла меня Ярослава, росписи. Она уверяла меня, что свадьбу делать было совершенно не зачем.

Но и роспись откладывалась на неопределенный срок. Так как после терапии Ярослава стала рисовать как ненормальная. Днем она трудилась над проектами, а вечерами, а то и ночами – писала и писала. Поэтому, чтобы ее труды не пропали, решил организовать выставку ее работ. И назвать «Тушью по акварели». Ярослава сначала отнекивалась, а потом согласилась. И со всей ответственностью принялась готовиться к выставке. Чтобы моя любимая женщина совсем не упала без сил, освободил ее от работы на неделю, пока готовится и проводит открытие выставки. И поэтому очень соскучился по ней. Ведь до этого видел ее хотя бы на работе. Так как дома она пропадала в своей мастерской, которая сама собой образовалась у меня в квартире в свободной комнате.

- Дорогая, я дома! – крикнул с порога, чтобы привлечь внимание.