Тушью по акварели (СИ)

Но мне ответила тишина. Стал пробираться в святая святых Ярославы. Дверь была открыта, и я залюбовался серьезной женщиной, смотрящей на листок бумаги.

- Ты хотя бы ела сегодня? – приобнял ее за талию, отвлекая от работы над выставкой.

- Привет, милый! – улыбнулась она, изворачиваясь в моих руках, чтобы поцеловать.

- Ты опять вся в работе? – чмокнул в ответ девушку и махнул головой в сторону листка.

- Как ты думаешь? Будет очень пафосно, если я посвящу выставку своему отцу и Святославе? – спросила робко меня девушка.

- Я думаю, что будет в самый раз. – обнял покрепче ее.

- Спасибо тебе, - расплакалась Яся, прижимаясь ко мне.

- Ты для меня весь мир, твоя улыбка – награда, - проговорил в шею любимой женщине.

- Я так волнуюсь! – отпрянула она от меня.

- Я буду рядом, - в который раз ща время приготовления выставки повторил я.

- Если бы ты все знал, то тоже бы волновался, - загадочно проговорила девушка.

- А можно поподробнее? - стал волноваться тоже я.

- Нет, это сюрприз. Давай ужинать, а то я скоро упаду в голодный обморок, - увлекла меня на кухню хозяюшка.

Утром было очень волнительно и суматошно. Набежало очень много людей. Визажист, парикмахер, портниха, которая подгоняла и так идеально сидящее платье по идеальной фигуре Ярославы. И даже в этот момент меня ничего не смутило и не насторожило. Я не сопоставил, что цвет у платья уж очень светлы, если не сказать белый.

- Так, вам надо на лацкан бутоньерку! – подлетела ко мне портниха.

- Зачем? – не понимал происходящего я.

- Как же? Вы что не видите цветы в волосах Ярославы? – возмущенно произнесла женщина, - надо чтобы все перекликалось!

Не стал спорить, перекликалось, так перекликалось. Дал прицепить к себе маленький букетик. Я вообще много бы позволил и не заметил, так как был просто очарован Ярославой. Она была такой невероятной, прекрасной.

- Ярослав, можно спросить тебя? – уже в такси обратилась ко мне девушка.

Я смотрел на нее не мигая. С того самого момента, как портниха прицепила ко мне букетик.

- Конечно, милая! – очнулся как ото сна я.

- Зачем я тебе? – серьезно поинтересовалась любимая.

А я потерялся. Находясь до этого на седьмом небе от счастья, что эта женщина наконец-то со мной, что она рядом. Не сразу смог собрать мысли в одну кучу. Да и так было все само собой разумеющееся, что она моя, я ее. Что мы вместе. Что никогда не задавался вопросом: «Зачем?». Просто так правильно, и так должно быть. Просто без нее неправильно, неполно.

- Ведь моя жизнь до тебя была сплошным мраком! – прошептала робко Ярослава.

- Просто мне надо было добавить акварели в твою тушь. Иначе бы не получилось такой шикарной картины, - показал я на телефоне ее работу, над которой трясся с пером.

Ярослава прижалась с огромной нежностью. Так мы доехали до зала, где должна была проходить выставка.

Гости уже были на месте. Баба Маша ахала и восторгалась. Святослава без эмоционально прогуливалась между работ. Но я точно знал, что она рада за подругу. Была даже университетская подруга Лиля, которая как антипод Святославы восторгалась всему.

Я не заметил, как Ярослава куда-то отлучилась. А потом погас свет и прожектор выцепил стойку с цветами, у которой стояла странная женщина с папкой. Рядом нашлась и Ярослава. В руках она держала букет цветов, который каскадом спадал почти до пола. Перед ней стояла стойка с микрофоном. Она прокашлялась, приблизилась к ней.

- Дорогой Яросслав! – осипшим голосом произнесла она, и еще раз прокашлялась, - Если бы ты не появился в моей судьбе, то этой бы выставки не было. Но… - замолчала, переводя дух, девушка, - Все же эта выставка посвящена другим важным для меня людям. Моему отцу, который когда-то подарил жизнь и открыл для меня акварель, и Святославе, которая спасла эту самую жизнь. А тебе, - опять прервалась речь Ярославы, - Тебе, любимый, я посвящаю себя! – голос девушки сорвался, воцарилась тишина.

И тут микрофон взяла женщина с папкой, которая объявила:

- Дорогие брачующиеся, прошу занять ваши места.

Я не сразу понял, что от меня требуется. Если бы не Степан, который толкнул меня в спину:

- Иди, чего застыл, сам ведь ныл, что хочешь ее в жены, сейчас я побегу рядом встану.

После этих слов, я как ошпаренный побежал на свет, где стояла растерянная Ярослава. Как только я оказался рядом, женщина продолжила говорить заученный текст. Все собравшиеся стояли в шоке. Вокруг был гробовая тишина. И хотя слова были весьма банальными, а мне было не двадцать лет, но к горлу подкатывал ком, к глазам - слезы.

- Хочу спросить вас, жених, согласны ли вы взять в жены Ярославу Яковлевну Иванову, оберегать ее, любить и быть рядом с ней в болезни и здравии, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас, - прозвучали слова, и мое сердце зашлось бешеным ритмом.

На меня смотрели все собравшиеся, я чувствовал их взгляды. Ярослава стояла не моргая и не дыша.

- Кхе-кхе, - раздался голос Степана, и я вспомнил его слова, тут же отмерев.

- Да, согласен, - выкрикнул я, чтобы все расслышали, и никто больше не претендовал.